18 
Именно благодаря ему решился вопрос с сильной вибрацией. Рогов не просто хотел стукнуть по песку, а стукнуть так, чтобы алмазные скорпионы перевернулись в своих убежищах. Если и правда реагируют на колебания, обязательно появятся после такого.
А если нет, значит, Толик ошибся.
Мнардир круглыми глазами смотрел на приготовления землян. Когда бронзовый диск начали прибивать обратно на щит, он чуть не разрыдался. Дошло до того, что попытался на до смешного корявом русском объяснить, что делать этого никак нельзя, ведь лучшего способа издавать звонкие, далеко разносящиеся звуки нет, отряд лишится своей самой эффективной приманки.
Но Рогов был неумолим. Сказано вибрация — значит, будем вибрировать на всю пустыню.
Киря в обсуждении гипотезы Толика не принимал участия до последнего, когда дело дошло до проектов создания «вибратора». Выслушав внимательно не такие уж бредовые идеи, для начала забраковал последнюю, высказанную Мазилой:
— Ты, парень, привык из арбалета стрелять, стучать по песку — не твое, перестань уже нас смешить.
— Ты к чему это сказал?
— К тому, что, если взять ту же пластину от щита, положить на песок, и врезать как следует, не факт, что она завибрирует как надо. Зато факт, что сильным ударом ее покорежит, а это огорчит Палача — ведь щит ему дорог как память о любимых хайтах. К тому же одного удара может оказаться недостаточно, а для второго она уже не годится, потому как серьезно деформировалась.
— Ты что-то предложить хочешь или просто зудишь? — спросил Рогов.
— Зудят, мой друг, места укусов лобковых вшей, а я вам сейчас от всего сердца подарю способ, до которого вы сами ни за что не додумаетесь ввиду глубоких проблем интеллектуального характера.
— Ну валяй, послушаем.
— Вы видели местные кедры? Которые в предгорьях растут? Здоровенные, и шишки на них с орехами. Я как-то раз, еще на Земле, столкнулся с бригадой, заготавливавшей кедровые орехи. Такие же здоровенные и не очень кедры трясли. Вы спросите — каким же образом можно трясти такое огромное дерево? А я вам отвечу, что очень даже легко: при помощи простейшего инструмента. Но простейший — вовсе не означает, что он легкий. В тех краях его называли «колот», и выглядел он как молоток, сделанный из пары бревнышек: длинного и тонкого — на рукоять — и толстого огрызка на рабочую часть. Таскать такое добро — то еще удовольствие. Применять тоже непросто: с рук им не ударишь. По-всякому можно извращаться, но суть одна. Этот молоток как бы ставят на рукоять и с помощью простейших хитростей рушат на ствол кедра. Бьет так, будто циклоп кувалдой врезал. Большой кувалдой. Нам, ребята, надо сделать такой колот и продумать, как им шандарашить по песку, а не по дереву. Удар получится такой, что весь Гриндир вздрогнет. Как бы к нам после него эти скорпиончики в очередь не выстроились.
Рогов, оценив грубую красоту идеи Кири, кивнул:
— Если я правильно тебя понял, ничего хитрого в этом колоте не вижу. Остается придумать, как его ставить, как ронять — тоже не проблема. Предлагаю попробовать идею Кири, но трещотки на пугале оставим. Скорпион, когда примчится, должен среагировать на них, а не на нас.
Глава 5
Колот состоял из двух частей: длинного прямого бревнышка-рукояти, нетолстого, можно обхватить парой ладоней, если пальцы не короткие, и ударной части — массивного обрезка бревна. С последним пришлось повозиться. Для начала подыскали подходящую лиственницу, а это дерево здесь росло далеко не везде, затем уйму времени убили на рубку. Топору древесина поддавалась отвратительно, а пилы нет.
Тащить изделие в сборе тяжело, потому оно легко разделялось на две части, их транспортировали дружными усилиями. До Гриндира еще куда ни шло, а вот в пекле начались истинные мучения.
Тут бы налегке пройти и не свалиться замертво.
Новое место располагалось метрах в пятистах восточнее того, где охотились последний раз. Хорошо бы, конечно, еще дальше отойти, но, с другой стороны — зачем лишние трудности? Если новый метод так эффективен, то, возможно, сработает и на той площади, где уже пытались приманить скорпиона другими способами.
Если ничего не получится, как бы этот колот не упал Толику на голову. Времени и сил на него убили море.
Действовали как обычно, то есть удалились от границы приблизительно на сотню метров. Может, в этом и нет особого смысла, так как граница резкая: только что по затянутым лишайниками камням шел — и вот уже ноги погружаются в песок, а по «скафандру» стегают порывы удушающего ветра. Будто в другой мир попал: ведь вернись на шаг назад — и ни испепеляющей жары, ни ветра, ни песка.
18 
