очень нудно 
92 
Но пропускать и эту ночь — нельзя. Туземцы начнут тревожиться по поводу подозрительно долгого отсутствия товарищей. То есть насторожатся еще больше.
Лодки шли открыто — с громкими всплесками весел, со звоном амуниции, направляясь по прямой к кораблю, а не скрываясь до последнего в тени под тростниковой стеной, которая так и тянулась по правому берегу. Если смотреть с высоты палубы, на фоне темной воды мало что можно разглядеть, но и на этот счет люди подстраховались. Все, кто сидел на носу, напялили ушастые шапки и легкие островерхие шлемы, снятые с пиратов, также выставили напоказ несколько характерной формы щитов — будто перевернутые капли. Если среди врагов окажутся глазастые, знакомые предметы могут их успокоить.
А уж лиц сейчас даже дикая кошка не разглядит, облака чем дальше, тем больше наседали на обе луны, напрочь перекрывая свет.
Лодки окликнули, когда до темной громадины корабля оставалось меньше сотни метров. С той стороны с ленцой прокричали:
— И чего это вас, шутов смешных, на ночь глядя принесло?! Неужто утра не могли дождаться?! Свербит в одном месте?! Забыли, как осенью чуть лодку не перевернули в такую же пору?! Ну чего молчите, стыдно отвечать?!
Киря ткнул кулаком в бок юного пленника:
— Отвечай насчет добычи, как я тебя учил.
И тот с неестественной торопливостью отбарабанил:
— Добыча такая богатая, что в лодках не помещается, пришлось вернуться! Много браги и гречихи нашли, без вас решили не пить!
Парнишка ответил как приказали, не напутал, только голос подвел — слишком испуганный, не соответствовал заявленному, тут надо было радости подпустить, но не смог. Может, у пиратов та еще вольница, может, дисциплина никакая, но люди, профессионально занимающиеся морским грабежом, не способны совсем уж нюх потерять.
Вот и этот мгновенно насторожился, требовательно выкрикнул:
— Вольп, почему за тебя сосунок отвечает?!
— Потому что Вольп напился и храпит! — не растерявшись, сымпровизировал пленник. — Ничего он тебе не ответит, он только носом пузыри пускать может!
— А кто там с тобой еще?! Эй! Отзовитесь!
До корабля оставалось не больше десятка взмахов весел, одна из лун краешком проглянула из-за туч, осветила дозорного. Свесившись через планшир, он пристально таращился в сторону приближающихся лодок.
— Мазила, сможешь? — коротко спросил Рогов.
Лучший стрелок горцев все понял правильно и ответил так же лаконично:
— Легко.
Вскинул арбалет, почти не целясь выстрелил. Характерный звук спущенной тетивы и последующий удар болта в ночной тиши прозвучали немногим тише грома. Очевидно, на дозорном доспех из крепкой кожи, хруст характерный — похожий Рогов не раз слышал в стычках с порождениями Хайтаны, когда под обстрел попадали раксы: металл на их защите экономили.
Пират болезненно охнул и дернулся назад, пропав из поля зрения. Понять, насколько сильно ему прилетело, невозможно. Оставалось надеяться, что в ближайшее время он не сумеет поднять тревогу, а может, и вообще спокойно умрет, не произнеся ни звука.
И хорошо, если подозрительных переговоров и последующих звуков не услышали остальные. Не так уж и давно стемнело, могут и другие бодрствовать. Затягивать возвращение далеко за полночь нельзя: здесь не принято передвигаться в такое время, тем более по мрачным плавням. Появление лодок в столь поздний час настораживало одним лишь фактом, вот и пришлось начать выдвигаться незадолго после заката.
Изначально предполагалось, что пираты будут до последнего пребывать в неведении и даже любезно скинут трап. Но подготовились и на случай, если гостеприимного приглашения на борт не последует. Для этого сделали громоздкие деревянные крюки, привязали к ним веревки и скрутки из кожаных ремней. Вот это импровизированное абордажное хозяйство сейчас и пошло в дело.
Первый крюк с предательски громким стуком ударился о планшир, Киря дернул, проверив, крепко ли держится, тихо произнес:
— Порядок, да только я первым не полезу. Не хочу помирать в расцвете сил и вообще лазить по веревкам не мастак, я слишком далеко обогнал обезьяну по эволюционной лестнице.
Сверху отчетливо простонали, затем произнесли что-то непонятное. Голос страдальческий — похоже, подраненный Мазилой пират приходит в себя, и это грозило нехорошими последствиями.
Рогов, ничего не говоря, ухватился за веревку, полез наверх, перебирая ногами по борту. Он не собирался карабкаться первым, но угрожающие звуки будто подстегнули.
92 
