31 
И это притом, что он был весьма искушен в сексуальном отношении. Насколько же хуже все это было для Ирэн, которая была совершенно наивна в этом вопросе? Он знал, что она тоже испытывает волнение в его присутствии. Но она решила оставаться девственницей до своего замужества. Пусть так. Но как она сможет сделать правильный выбор, если сама без ума от влечения, которое испытывает к нему?
Он мог бы избавить ее от необдуманных решений, к которым затуманенный желанием разум мог ее подтолкнуть.
Ради ее же блага, он мог бы соблазнить ее. И ради своего блага в том числе. Потому что он безумно хотел ее. Даже когда она сердилась. Или была пугающе откровенна. И раздражала его своими глупыми принципами. Если он соблазнит ее, это освободит их обоих от этого наваждения. И они смогут спокойно пойти дальше каждый своей дорогой.
Но при мысли о том, что другой мужчина дотронется до нее, Шариф чуть не застонал. Он хотел быть ее мужчиной. Он хотел насытиться ею, чувствовать прикосновение ее губ, ласкать ее, заставить ее кричать от удовольствия…
– Мы приехали! – воскликнула Азиза, прерывая ход его мыслей.
Он посмотрел в окно и увидел, что они уже подъехали к моллу.
– Что сначала, лыжи или шопинг? – спросил Шариф.
– Лыжи, конечно же лыжи. А потом обед в швейцарском ресторане с видом на горнолыжный склон.
– Этот молл, должно быть, очень большой? – спросила Ирэн в замешательстве.
– Дубай может похвастать самыми большими и лучшими моллами в мире. Все это знают.
Азиза снова обратилась к брату:
– Телохранители могут нести покупки. – Она наклонила голову, и глаза ее засверкали. – Я намерена накупить кучу вещей, – предупредила она.
– А я намерен не возражать, – улыбнулся Шариф.
– Сегодня у меня самый лучший день, – счастливо вздохнула Азиза.
Лимузин остановился, и телохранитель открыл дверцу. Азиза и Басима вышли из машины, но Ирэн не трогалась с места. Она мрачно смотрела на Шарифа, словно хотела дать ему пинка.
– Это беспринципно – отвлекать молоденькую девушку от важнейшего в жизни решения, пообещав отправиться с ней за покупками.
– Мы все отвлекаемся разными способами, стараясь не думать об обстоятельствах, которые не в силах изменить.
– Но она еще может…
– Если она достаточно взрослая, чтобы принять предложение о замужестве, то она и достаточно взрослая, чтобы выполнить свои обязательства.
Глаза Ирэн метали молнии.
– Надеюсь, теперь вы довольны.
«Не совсем, но скоро буду», – улыбнувшись про себя, подумал Шариф.
Лежа на спине, Ирэн покачивалась на волнах залива, глядя в усыпанное звездами небо и чувствуя, как теплая вода обнимает ее тело.
Они провели в Дубай уже три дня. Теперь риск скандала больше не угрожал им. Вместо истории о сбежавшей невесте теперь была официальная версия «покупка приданого». И они почти все время провели за этим занятием. Сначала Ирэн с удовольствием ходила по магазинам. Она купила для матери чайный сервиз из костяного фарфора и коробку ливанской пахлавы, а сестре – холщовую сумку с надписью «Дубай». Себе она купила только пакетик сладостей и на этом остановилась. Но когда Азиза и Басима отправились по ювелирным магазинам, у Ирэн уже болели ноги, и она с трудом сдерживалась, чтобы не зевать. Ей было не угнаться за этими двумя женщинами, которые казались неутомимыми.
Даже Шариф демонстрировал бесконечное терпение. Он давал советы сестре, когда его мнения спрашивали, но всегда соглашался с ее выбором. Ирэн с неохотой признала, что он был хорошим братом.
Когда они вернулись на виллу, Азиза поднялась наверх, чтобы сфотографировать свои покупки и отослать фотографии подругам. Басима мирно устроилась играть в карты с кухаркой, а Шариф исчез, сказав, что ему нужно сделать несколько телефонных звонков.
Оставшись одна, Ирэн надела свой скромный закрытый черный купальник, завернулась в полотенце и направилась к бассейну. Но, увидев, как заходящее солнце золотом окрасило воды залива, Ирэн не устояла перед искушением. Оглянувшись по сторонам, она убедилась, что ее никто не видит, кроме стоявших вдалеке телохранителей. Казалось, это было излишеством – окружать себя охраной в таком безопасном месте. Но она помнила рассказ Шарифа о том, что случилось с его родителями, и понимала, почему он принимает такие чрезвычайные меры предосторожности. И почему считает, что романтическая любовь – это либо иллюзия, либо опасность.
31 
