очень нудно 
269 
— Мне больше нечего вам сообщить. Если позволите...
— Да-да, — оживилась люстра. — Видите ли, сигнал, доставивший вас сюда, не содержал никаких инструкций на предмет того, что нам делать с копией вашей личности, когда сообщение будет передано. Я думаю, мы все сойдемся на том, чтобы вернуть ваш личностный слепок обратно в симулятор высшего командования, но у вас, похоже, иные планы?
Ватуэйль усмехнулся.
— Меня надо удалить, — сказал он. — Так лучше. Сотрите меня, чтобы не было потом неуместных подозрений в пособничестве Альтруистам.
— Какая глубокая мысль... — казалось, проговорила сереброкожая женщина — Ватуэйль решил уверить себя, что она имела в виду именно это.
— Я не сомневаюсь, что мы можем предоставить вам достаточно места в Виртуальной Реальности, — сказала Заив. — Может, вам лучше...
— Нет, спасибо. Мой оригинал прошел больше виртуальных миров, загрузок и ревоплощений, чем он мог себе изначально представить. Все личности, которые он посылал с заданием, подобным моему, давно свыклись с мыслью об удалении ненужных копий, ведь мы знаем, что оригинал продолжает где-то существовать. — Космический маршал улыбнулся, зная, что выглядит смирившимся с неизбежностью. — Но даже если это и не так... война была очень долгой. Я так устал. Мы все устали, все мои итерации. Смерть нас больше не пугает. На всех уровнях, знаете ли.
— На этом, — сказала синяя птица, — все точно так же. — Ее голос впервые смягчился.
— Да ну? — протянул Ватуэйль и оглядел собеседников. — Спасибо за внимание. Прощайте.
Он поднял голову к люстре и кивнул.
И его не стало.
— Ну и? — сказала Заив.
— Ну что, примем это за чистую монету? — спросил сереброкожий аватар.
— Это превосходно соответствует тому, что нам уже известно, — сказал деревянный манекен. — Даже лучше, чем большинство симуляций.
— А стоит ли доверять словам космического маршала? — поинтересовалась Заив.
Птица фыркнула.
— Этого ветхого бродячего призрака? — сказала она презрительно. — Он был преславен встарь[38]; я сомневаюсь, что он и сам помнит, кем предпочитал тогда считаться. Не говоря уж о том, во что он верит и что обещал намедни.
— Нам не обязательно доверять ему, чтобы использовать предоставленную им информацию в наших расчетах, — сказала сереброкожая женщина.
Худощавый мужчина посмотрел на люстру.
— А вот тебе надо вправить мозги своему невезучему агенту и сказать ей, чтоб перестала тратить время зря и занялась делом — и пускай хоть на этот раз обойдется без гибели невиновных. Не дайте этой Юбрек убить Вепперса.
Мужчина повернулся к синей птице, у которой над головой парило оранжево-красное облачко.
— Хотя, разумеется, в этом не будет особой нужды, если Особые Обстоятельства просто прикажут За пределами нормальных моральных ограничений оставаться в стороне и прекратить свои эксцентричные фантазии насчет содействия в галантной мести чужими руками, или какой бишь там черной магией он сейчас развлекается.
— Да не смотрите на меня так, — сказала Очаровашка со шрамом, возмущенно замахав крыльями. — К проделкам этого курвенка, недостойного называться сторожевым кораблем, я не имею никакого отношения.
Птица взметнула голову и посмотрела на оранжевое облако.
— Эй ты, да послушай же наконец, — прокаркала она. — У тебя же были на него выходы. Вот ты и поболтай со всесистемником, из икры которого вылупилась эта мерзость. Пускай сделает все, что может, и зарядит наконец хоть каким-то смыслом ту мудоебскую шрапнель, что заменяет субстраты Разума этой сбрендившей машине.
...спокойной ночи, спокойной ночи, спокойной ночи...
Ее кожу что-то холодило — наверное, надо бы поежиться, но у нее не осталось сил даже для этого. Она уже некоторое время назад впала в летаргию; ее тело словно бы туго спеленали и засунули в раскаленную духовку для выпечки.
В тумане, крутившемся перед ее глазами, прозвучал какой-то голос: клацающий, лязгающий, неприятный и поразительно реальный.
— Эй, есть кто живой? — спросил голос. — Есть тут кто?
— А-а?
Это она ему ответила. Чудесно: вот и слуховые галлюцинации начались.
— Привет!
— А? Что? И вам привет.
Она говорила по-настоящему, а не глоттировала, как до нее только что дошло. Как странно! После нескольких неудачных попыток ей удалось разлепить веки; она поморгала, и зрение наконец сфокусировалось. Свет. Она смотрела на свет, тусклый, но реальный.
269 
