294 
Поднялся ветер; дымные облака потянулись к дальнему краю комплекса едва различимых за окном садов. Несмотря на все, что творилось снаружи, сквозь пуленепробиваемые многослойные стекла долетали лишь отдельные неясные звуки. Он закрыл последний шкафчик, опустил крышку стола и приготовился делать ноги. Тут послышался мягкий хлопок. Он обернулся.
Перед ним, у запертых изнутри дверей, стояла высокая инопланетянка в темной одежде. На мгновение он принял ее за посланницу Хюэн, но тут же понял, что это кто-то еще. Слишком худая, держится подчеркнуто прямо, насколько ей это позволяет искривленный позвоночник.
Его глаза уже привыкли к сумеркам, и он различил, что на ней какая-то униформа разных оттенков серого.
— Могу я вам чем-то помочь? — вкрадчиво спросил он, поставив незастегнутую сумку у ноги и запустив в нее одну руку. Он пошарил внутри, сделав свободной рукой жест, долженствующий выразить крайнее разочарование. — Например, преподать урок изящных манер? Мы тут привыкли стучать, а уже потом входить.
— Господин Джойлер Вепперс, меня зовут Пребейн-Фрутелса Йиме Лёйтце Нсоквай дам Вольш, — сказала инопланетянка. Голос у нее был довольно странный, но в целом — скорее все-таки женский. Ударения и тона звучали непривычно для его уха. Артикуляция не совсем отвечала движениям губ. — Я гражданка Культуры. Я здесь, чтобы предъявить вам обвинение в убийстве. Пройдемте со мной.
— А куда же я дену вот это? — спросил он, поднимая вторую руку с иномирским ружьем в ней, и в тот же момент выстрелил. Ружье издало громкий резкий звук, кабинет озарился ярким светом, а инопланетянка исчезла в серебристой вспышке. Дверные створки за ее спиной жалобно заскрипели и распахнулись в коридор. Поднялся вихрь черной пыли. В каждой створке осталось по одному полукруглому отверстию, из которых еще сыпались желто-белые искры. Вепперс поглядел на ружье (старый подарок от джлюпианина Сингре), потом на продолжавшие скрипеть и дымиться двери, а напоследок — на угол ковра, на котором стояла непрошеная гостья.
— Гм, — сказал он.
Потом пожал плечами, спрятал ружье в чехол, застегнул сумку и, отводя рукой ядовитый дымок от лица, быстро вышел через сломанные двери. Когда он шел по коридору, створки начали гореть.
— Джаскен?
Он услышал, как женский голос произносит его имя, и понял, чей это голос. Он осторожно положил картины в грузовой отсек флайера и повернулся к ней. Нольен стоял в дверях пассажирского отсека и смотрел поверх горы полотен на девушку, стоявшую между дверью и хвостовой частью. Наверное, его ввели в заблуждение и напугали тонкие, затейливо переплетенные линии татуировки на ее лице.
— Я, молодая госпожа, — он поклонился.
— Да это же я, Джаскен.
— Я знаю, — сказал он и слегка повернул голову, сделав знак Нольену. — Нольен, оставь это. И ничего больше не волоки. Спасай себя. Беги подальше отсюда.
Нольен положил картины на землю и заколебался.
— Уходи, Нольен, — ровным голосом повторил Джаскен.
— Хорошо, господин, — сказал молодой человек и ушел.
Ледедже проводила его взглядом и повернулась к Джаскену.
— Ты позволил ему меня убить, Хайб, — сказала она.
Джаскен вздохнул.
— Нет. Я пытался его остановить. Но, конечно, ты по-своему права. Я мог бы сделать больше. В конце концов, я мог бы убить его в отместку за то, что он убил тебя. Так что я ничем не лучше его. Ты вольна меня ненавидеть, я и не стану объявлять себя особенно хорошим человеком, о Лед. Но есть такая вещь, как профессиональный долг.
— Я знаю. Я думала, что ты ко мне неравнодушен.
— В первую очередь мои чувства и эмоции были направлены на него, нравится нам обоим это или нет.
— Потому что он тебе хорошо платил, а я с тобой однажды переспала?
— Нет, потому что я посвятил себя службе ему. Я никогда не говорил тебе ничего, что бы противоречило этому заявлению.
— Действительно.
Она улыбнулась ему.
— Я бы заметила. Как вежливо с твоей стороны. С вашей стороны, хоть вы и... основательно подчистили имущество. Все эти словечки о нежности, о том, как много я для тебя значила, о том, что у нас может быть совместная жизнь, когда-нибудь в будущем. Ты хоть отдавал себе отчет в том, что говоришь, анализировал, передавал их для критической оценки адвокату, вмонтированному тебе в подкорку, в поисках логических петель?
— Вроде того, — Джаскен поднял голову, встретился с ней взглядом. — У нас бы не могло быть совместной жизни, Лед. — Он покачал головой. — Не такой, какой бы ты хотела. Мимолетные свидания за его спиной, втайне от всех, пока кто-то из нас не устанет или пока все не выплывет наружу. Ты была его пожизненной собственностью, ты этого разве не понимала? Мы бы не смогли уйти вместе.
294 
