очень нудно 
76 
Рюкзак был красив, хотя и не в стиле Салимы. Но, по крайней мере, Гарри хотя бы попытался сам выбрать подарок.
– Я могу носить в нем ноты, – радостно откликнулась Салима, тронутая подарком отца. Она точно знала: он не стал перепоручать покупку матери, а выбрал подарок сам. На самом же деле Гарри лишь позвонил в магазин, поговорил со знакомой продавщицей, попросил ее выбрать что-нибудь для его дочери и выписать на его имя чек. Он понятия не имел, что та послала Салиме. Дочь в тот же вечер поблагодарила его эсэмэской. Увы, Гарри уже был в самолете, который взял курс на Сент-Барт, и потому не ответил.
В этот вечер все трое устали, и Салима рано отправилась спать. Блейз тоже устала. Поездка на Ближний Восток, к тому же в преддверии праздника, порядком вымотала ее. В кои веки ее кипучей энергии не было и в помине. Саймон тоже едва не уснул, стоило ему устроиться с ней рядом. День прошел в беготне, пока он выполнял поручения Салимы. Та искала последний подарок матери и затаскала Саймона за собой по магазинам. Затем они заглянули в супермаркет, чтобы купить продукты, после чего отправились присмотреть новую стереоустановку.
Хотя оба устали, все равно без любви не обошлось. Блейз пробормотала, что должна встать и проверить, как там Салима, как она делала каждую ночь. С Салимой все было в порядке. Но Блейз должна была лично убедиться, что ее инсулиновая помпа работает исправно. И вообще, Блейз чувствовала себя гораздо спокойнее после того, как перед сном заглядывала в спальню дочери. Бывая в отъезде, она поручала сделать это Саймону. Он всегда выполнял ее просьбу. Впрочем, этой ночью Блейз так и не смогла заставить себя подняться с постели. Потому что в следующее мгновение ее сморил сон. Вслед за ней уснул и Саймон.
После ласк, даже не очень бурных, оба как будто лишились последних сил. На следующее утро – это была суббота – оба проспали. Когда они проснулись, было уже светло. Блейз, к своему ужасу, увидела, что на часах десять утра. Нужно немедленно выгнать из спальни Саймона, пока Салима не застала их вместе. Хорошо хотя бы то, что по выходным не приходит Тереза. Теперь Салима сама готовит себе завтрак.
Когда Блейз осторожно выглянула в коридор, в доме было как-то подозрительно тихо. Дверь в спальню Салимы была закрыта, что означало, что она тоже еще спит. Саймон на цыпочках неслышно проскользнул в свою спальню. Пробегая через кухню, он понял, что Салима еще не вставала. В кухне было пусто и чисто – никаких коробок с хлопьями, никаких тарелок ни на столе, ни в раковине. У него отлегло от сердца. Оставалось лишь надеяться, что Салима не искала его, не ломала голову над вопросом, куда он пропал. Он принял душ и уже взял в руки полотенце, когда услышал, как Блейз зовет его с другого конца квартиры. Затем, не дождавшись его, она, все еще в ночной рубашке, бросилась к нему комнату и с перекошенным от страха лицом велела срочно вызывать «Скорую».
– Салима без сознания! – едва выдохнула Блейз и бросилась назад. Оба тотчас поняли, в чем дело. Салима в диабетической коме. Она ничего не ела, и Блейз подозревала, что ее инсулиновая помпа каким-то образом вышла из строя. Салима утром так и не проснулась. До этого ничего подобного не случалось, хотя Блейз и жила в постоянном страхе, что рано или поздно такое произойдет.
Вызвав «Скорую», Саймон, хотя толком и не вытерся, запрыгнул в джинсы, натянул футболку и как был – с мокрыми волосами и босиком – бросился в комнату Салимы. Блейз сидела рядом с ней, поглаживая ей то щеку, то волосы, то легонько встряхивала ее, чтобы привести в чувство. Лицо Салимы было мертвенно бледным, губы посинели. Блейз со слезами на глазах разговаривала с дочерью. Увы, Салима не подавала признаков жизни. Единственное, что внушало надежду, – она дышала. Блейз смотрела на дочь, обуреваемая чувством вины.
Впервые за много лет она не зашла к Салиме ночью, чтобы проверить, все ли с ней в порядке. Впрочем, не прошло и пяти минут, как прибыли медики. Они сделали Салиме укол инсулина, положили ее на носилки и быстро спустили вниз, к поджидавшей на улице карете «Скорой помощи». Блейз в буквальном смысле сорвала с себя рубашку, натянула брюки и свитер, в которых была накануне, надела ботинки и, схватив сумочку, но даже не причесавшись, поспешила вслед за врачами.
Салиму повезли в Пресвитерианскую больницу. Прежде чем двери лифта закрылись, Саймон успел крикнуть Блейз, что встретится с ней там. Ему было слышно, как внизу взвыла сирена – это «Скорая» отъехала от дома. Он мог лишь догадываться, что сейчас творится в душе у Блейз. Впрочем, у него на душе было не лучше. Они занимались любовью в те минуты, когда Салима могла умереть.
76 
