33 
Едва он сказал это, как в комнату вбежала одна из прелестнейших девушек, каких я когда-либо видел. Голубые глаза сверкали, губы были слегка приоткрыты, нежный румянец заливал щеки. Сильное волнение заставило ее забыть обычную сдержанность.
— О, мистер Шерлок Холмс! — воскликнула она, переводя взгляд с него на меня и наконец с безошибочной женской интуицией останавливаясь на моем друге. — Как я рада, что вы здесь! Я приехала сказать вам это. Я уверена, что Джеймс невиновен. Приступая к вашей работе, вы должны знать то, что известно мне. Не допускайте сомнений ни на одну минуту. Мы с ним дружили с раннего детства, я лучше всех знаю все его слабости, но он так мягкосердечен, что не обидит и мухи. Всем, кто действительно знает его, такое обвинение представляется совершенно нелепым.
— Надеюсь, нам удастся оправдать его, мисс Тэнер, — сказал Шерлок Холмс. — Поверьте, я сделаю все, что в моих силах.
— Но вы читали отчеты, и у вас уже есть определенное мнение обо всем происшедшем? Не видите ли вы какого-нибудь просвета? Уверены ли вы сами, что он невиновен?
— Я считаю это вполне возможным.
— Вот, наконец! — воскликнула она, гордо поднимая голову и вызывающе глядя на Лестрейда. — Вы слышали? Теперь у меня есть надежда.
Лестрейд пожал плечами.
Lestrade shrugged his shoulders.
— Боюсь, что мой коллега слишком поспешен в своих выводах, — сказал он.
— Но ведь он прав — о, я уверена, что он прав! Джеймс не способен на преступление. Что же касается его ссоры с отцом — я знаю: он потому ничего не сказал следователю, что в этом была замешана я.
— Каким образом? — спросил Холмс.
— Сейчас не время что-нибудь скрывать. У Джеймса были большие неприятности с отцом из-за меня. Отец Джеймса очень хотел, чтобы мы поженились. Мы с Джеймсом всегда любили друг друга, как брат и сестра, но он, конечно, еще слишком молод, не знает жизни и… и… ну, словом, он, естественно, и думать не хотел о женитьбе. На этой почве возникали ссоры, и, я уверена, это была одна из таких ссор.
— А ваш отец? — спросил Холмс. — Хотел ли он вашего союза?
— Нет, он тоже был против. Кроме отца Джеймса, этого не хотел никто. — Сплошной румянец залил ее свежее лицо, когда Холмс бросил на нее один из своих испытующих взглядов.
— Благодарю вас за эти сведения, — сказал он. — Могу ли я увидеться с вашим отцом, если зайду завтра?
— Боюсь, доктор этого не позволит.
— Доктор?
— Да, разве вы не знаете? Последние годы мой бедный отец все время прихварывал, а это несчастье совсем сломило его. Он слег, и доктор Уиллоуз говорит, что у него сильное нервное потрясение от перенесенного горя. Мистер Маккарти был единственным оставшимся в живых человеком, кто знал папу в далекие времена в Виктории.
— Хм! В Виктории? Это очень важно.
— Да, на приисках.
— Совершенно верно, на золотых приисках, где, как я понимаю, мистер Тэнер и составил свой капитал?
— Ну конечно.
— Благодарю вас, мисс Тэнер. Вы очень помогли мне.
— Сообщите, пожалуйста, если завтра у вас будут какие-нибудь новости. Вы, наверное, навестите Джеймса в тюрьме? О, если вы увидите его, мистер Холмс, скажите ему, что я убеждена в его невиновности.
— Непременно скажу, мисс Тэнер.
— Я спешу домой, потому что папа серьезно болен. Я ему нужна. Прощайте, да поможет вам бог!
Она вышла из комнаты так же поспешно, как и вошла, и мы услыхали стук колес удаляющегося экипажа.
— Мне стыдно за вас, Холмс, — с достоинством сказал Лестрейд после минутного молчания. — Зачем вы подаете надежды, которым не суждено оправдаться? Я не страдаю излишней чувствительностью, но считаю, что вы поступили жестоко.
— Кажется, я вижу путь к спасению Джеймса Маккарти, — сказал Холмс. — У вас есть ордер на посещение тюрьмы?
— Да, но только для нас двоих.
— В таком случае, я изменяю свое решение не выходить из дома. Мы поспеем в Хирфорд, чтобы увидеть заключенного сегодня вечером?
— Вполне.
— Тогда поедем! Уотсон, боюсь, вам будет скучно, но часа через два я вернусь.
Я проводил их до станции, прошелся по улицам городка, наконец вернулся в гостиницу, прилег на кушетку и начал читать бульварный роман. Однако сюжет повествования был слишком плоским по сравнению с ужасной трагедией, открывающейся перед нами. Я заметил, что мысли мои все время возвращаются от книги к действительности, поэтому я швырнул книжку в другой конец комнаты и погрузился в размышления о событиях истекшего дня. Если предположить, что показания этого несчастного молодого человека абсолютно правдивы, то что же за дьявольщина, что за непредвиденное и невероятное бедствие могло произойти в тот промежуток времени, когда он отошел от своего отца, а потом прибежал на его крики? Это было нечто ужасное, кошмарное. Что же это могло быть? Пожалуй, мне, как врачу, дело станет яснее, если я познакомлюсь с характером повреждений. Я позвонил и потребовал последние номера местных газет, содержащие все материалы следствия слово в слово.
33 
