41 
Тревога охватила Кори, появившись неизвестно откуда и по непонятной причине — Ради Бога, Кори, — шутливо заметил Спенсер, — уж не собираешься ли ты сбежать прямо от алтаря?
— Ты это заслужил, — сказала Кори, выискивая глазами Майка — Прошу тебя, скажи «да»
Она упорствовала, чувствуя в этом обмане что-то нехорошее — Это не кино, снимки не надо озвучивать, — сказала она Спенсер взял Кори за подбородок и приказал — Скажи «да»
— Для чего?
— Я тебе говорю скажи «да»
Спенсер наклонил голову, и его губы приблизились к ее губам. Кори шестым чувством ощутила, как Кристин бросилась вперед, чтобы не упустить непредусмотренный кадр.
— Ты не можешь ее поцеловать, пока она не скажет «да», — предупредил Латтимор, еле ворочая языком.
— Скажи «да», Кори, — шепнул Спенсер. Его рот был так близко, что Кори чувствовала его дыхание на своем лице. — И тогда добрый судья разрешит нам поцеловаться.
Наконец Кори со смехом уступила его настойчивым требованиям.
— Да, — произнесла она, — но смотри, чтобы это был хороший…
Его губы закрыли ей рот, заставив замолчать; он крепко прижал ее к себе, почти задушив в объятиях, и судья наконец произнес заветные слова:
— Объявляю вас мужем и женой. Надень ей кольцо. Гости разразились смехом и аплодисментами. Страстный поцелуй застал Кори врасплох, голова закружилась, и она с трудом удержалась на ногах. Но тут же овладела собой и уперлась ладонями в грудь Спенсеру, отталкивая его.
— Перестань, — шепнула она, вырываясь из его объятий. — Честное слово, довольно.
Он выпустил ее, но крепко ухватил за руку и надел ей на палец что-то жесткое и царапающее.
— Мне надо поскорее переодеться, — сказала Кори, как только они вышли из беседки.
— Прежде чем вы уйдете, мы должны… — начал судья Латтимор.
— Можешь поздравить меня через пару минут, Ларри, — перебил его Спенсер. Давай встретимся в библиотеке, там потише, но сначала я провожу Кори в дом.
После машина доставит тебя домой, Ларри.
Странная перемена произошла в настроении Кори, пока они со Спенсером добирались до «апартаментов Герцогини». Если сначала она была полна ликования по поводу удачных снимков — а в том, что это были выдающиеся снимки, у Кори не было никаких сомнений, — то когда они вошли в дом, ее настроение почему-то сильно испортилось. Кори попыталась объяснить это нервным напряжением и тяжелой работой, которой с утра был заполнен день. Она не могла ни в чем обвинить Спенсера. Он уверенно и с подъемом сыграл роль жениха и держался как нельзя лучше.
Кори все еще пыталась разобраться в своих чувствах, когда Спенсер открыл дверь «апартаментов»и отступил, пропуская ее вперед. Она уже почти вошла в комнату, но он остановил ее на пороге.
— Что тебя тревожит, любимая? — спросил он.
— Прошу тебя, не надо трогательных слов, а то я расплачусь, — сказала она со смешком.
— Ты была потрясающей невестой.
— Я же предупредила тебя: не надо распускаться. Он вдруг обнял ее и прижал ее лицо к своей груди в том месте, где билось сердце, с такой нежностью, что Кори с трудом сдержала слезы.
— Это был жалкий спектакль, — прошептала она.
— Свадьбы обычно не более чем спектакль, — заметил Спенсер. — Важно то, что следует за ними.
— Наверное, ты прав, — рассеянно подтвердила Кори.
— Вспомни свадьбы, на которых ты была, — продолжал он, не обращая внимания на удивленные взгляды гостей, которые, проходя мимо, невольно видели их через открытую дверь. — Жених по большей части еще не пришел в себя после мальчишника, а невеста страдает от утренней тошноты. Весьма убогое зрелище.
Плечи Кори затряслись от смеха, смешанного со слезами, и Спенсер тоже улыбнулся, радуясь ее смеху, как это было всегда. Он любил заставлять ее смеяться, потому что чувствовал себя сильным, добрым и лучше, чем был на самом деле.
— И все же ты должна признать, что это была почти образцовая свадьба, сказал он.
— Я так не считаю, мне бы хотелось, чтобы моя свадьба была на Рождество.
— Значит, сейчас ты недовольна только одним — ты предпочла бы другое время года? Скажи, может быть, я могу тебе в этом помочь?
«Можешь, но для этого ты должен любить меня», — подумала Кори, прежде чем успела остановить себя.
— Ты уже сделал все, что мог, и даже больше того, — сказала она вслух. Не знаю, отчего я так расчувствовалась и капризничаю. Свадьбы всегда плохо на меня действуют, — солгала она и высвободилась из его объятий.
41 
