очень нудно 
100 
— Плезанс!
Она вздрогнула и обернулась, увидев, что Мойра стоит в дверях дома и показывает на восток, откуда приближается одинокий всадник. Плезанс бросила в землю последнее льняное семечко и пошла встречать гостя. Уже подходя к веранде, она его узнала.
— Натан!
Она подбежала к брату, который спрыгнул с лошади и с готовностью протянул руки. Плезанс со смехом бросилась в его объятия. Он сгреб ее в охапку и закружил на месте. В этот радостный миг она поняла, что ее страхи были напрасными и Натан не отвернулся от нее вслед за другими членами их семьи.
Она представила брата Мойре. Когда он галантно поцеловал девочке руку, Плезанс невольно улыбнулась, прочитав в огромных темных глазах Мойры признаки зарождающейся влюбленности. Было видно, что ее, как и многих девушек постарше, сразила красота белокурого Натана. Плезанс знала, что он ничем не оскорбит нежные чувства Мойры, поэтому решила не вмешиваться в естественный ход событий.
Плезанс повела Натана и Мойру в хижину, усадила брата за стол, принесла еду и напитки. Натан мило беседовал с Мойрой, но Плезанс чувствовала, как он напряжен, и это начало ее беспокоить. Неужели ей на голову вот-вот свалятся новые неприятности? Выставив перед Натаном угощение, она налила себе и Мойре холодного сидра и тоже села за стол, с нетерпением ожидая, когда брат поест.
— Что случилось, Натан? — требовательно спросила она, когда он наконец отодвинул тарелку в сторону.
Он слабо улыбнулся и, прежде чем ответить, хлебнул сидра.
— Может, Мойра ненадолго оставит нас наедине?
— Нет. У меня нет от нее секретов. Она мне как сестра.
— Я рад, что тебе удалось найти здесь хоть что-то хорошее. — Натан положил на стол маленький кожаный кошелек. — Ты свободна.
Плезанс взглянула на кошелек, и сердце ее тревожно подпрыгнуло.
— Что ты сказал?
— Ты свободна. Здесь сумма штрафа, который заплатил за тебя Тирлох О'Дун. А вот письмо от Корбина. — Он положил бумагу рядом с кошельком. — В нем Корбин разрешает мне заплатить за остаток срока, который ты должна отработать у мистера О'Дуна, тем самым освободив тебя от службы.
— Отец…
— Это мои деньги. Отец по-прежнему крепко держится за свою мошну.
— Тогда что хорошего будет в моем освобождении? Мне некуда идти — он вышвырнул меня из дома.
— Он не имел на это права. — Натан потянулся через стол и взял ее за руки. — Я должен тебе кое-что сказать. Открыть одну тайну, которую я слишком долго хранил. — Он покосился на Мойру. — Плезанс, ты действительно хочешь, чтобы она все слышала?
— Вы сейчас скажете Плезанс, что она незаконнорожденная, — пробормотала Мойра.
Натан пораженно уставился на девочку:
— С чего ты это взяла?
— Просто чувствую.
— Это правда, Натан? — прошептала Плезанс, от потрясения потеряв голос.
— Да, Плезанс, — кивнул Натан и поморщился: — Мы с тобой приблудные дети. Наш отец встречался в Вустере с одной женщиной до того, как к нему приехала его законная жена Сара Корделл. Сара не наша мать, она всего лишь его жена. Мы родились от его внебрачной связи с некоей Элизабет Терстон.
— Тогда почему мы все время жили с отцом? Почему он воспитывал нас вместе со своими законными отпрысками? Я бы не сказала, что он так уж сильно нас любит.
— Томас Данстан оставил нас в семье по той же причине, по какой он делает почти все — из корысти. Женщина, с которой он спал до приезда жены, была отнюдь не бедной служанкой. На деньги, полученные от Элизабет Терстон, он разбогател и устроил себе красивую жизнь.
— И где она сейчас? Что с ней случилось?
Плезанс сама удивлялась той легкости, с какой она приняла эту шокирующую новость.
— Она умерла. Я родился вскоре после тебя. Боюсь, такие частые роды сильно подорвали ее здоровье, и она не сумела восстановиться. Я иногда задумывался над вопросом: а сделал ли наш отец хоть что-нибудь, чтобы ей помочь? Скорее всего нет. Ведь ее смерть решила множество его проблем. А та женщина, которую мы сейчас зовем своей матерью, была дочерью влиятельного и богатого человека. Отец хотел, чтобы он поддержал его бизнес. Старый Руперт Корделл мог легко его разорить. Отцу нужны были деньги нашей родной матери и власть отца Сары Корделл. После смерти нашей матери — весьма для него своевременной — он получил и то и другое, избавившись от необходимости выбора. Он бы вышвырнул нас из дома, но ему помешало одно обстоятельство.
100 
