очень нудно 
102 
– Ну не знаю, право… все это так неожиданно…
– Танцуй, тебе говорят! – сквозь зубы потребовала я от нашего зануды. – Неужели ты не способен на такую малость ради спасения человека, ленивый жиртрест!
Агент 013 от такого оскорбления закатил глаза и рявкнул на венецианца, в глазах которого уже зажглась жажда жизни:
– А ну прыгай давай! На мне лишь маска Кота, это у вас предсмертный бред, говорящих котов не бывает. Встал тут, понимаешь…
– Я передумал топиться! Вы меня убедили, господа, но только если кот спляшет. Меня не обманешь, по роду своей профессии я вижу сущность любого бездельника. Умеешь танцевать тарантеллу?
Профессор устало вздохнул, упер руки в бока, выпятил грудку, выставил вперед заднюю лапу и два раза ею притопнул, присел, подпрыгнул и выпрямился:
– Доволен? Теперь нам точно пора.
– Вот святой Фома, ты посмотри, истинное чудо, знамение! Обещаю, что больше никогда не буду пытаться наложить на себя руки. – Мужчина легко спрыгнул с перил и, приплясывая, удалился в сторону Дворца дожей.
– А ты умеешь вселять веру в сердца людей! – заглядывая в глазки котику, польстила я. Обычно он легко покупается на похвалу и, надеюсь, быстро забудет «жиртреста».
– Тебе не суждено, милочка, достичь того же уровня. Но… зато ты умеешь… мгм… одеваться со вкусом. – И он глянул на мое платье таким взглядом, что не оставалось сомнений в том, какого он на самом деле мнения о моем вкусе.
Но своими словами Пушок хотел показать, что не держит на меня зла, а это главное. Командор лишь облегченно вздохнул, поняв, что мирить нас ему сегодня не придется, и радостно ускорил шаг. Не спеши, любимый, мы с ним все равно еще успеем погавкаться раз десять.
– Подождите, а мы точно правильно идем? Обещанные семь-восемь минут до площади давно пролетели, даже если не считать задержку с тем наглым типом со склонностью к суициду, шантажирующим проходящих котов, – лишний раз польстила я Профессору, заметив, что он уже устал топать в своих сапожках. Все-таки кошкам удобнее передвигаться на четырех лапках.
– Да, заблудиться здесь даже легче, чем в Праге, – согласился мой муж, кивая на извилистые, узкие улочки, которые порой заканчивались тупиками, а на набережных часто обрывались, поскольку многие дома подходили к самой воде.
– Говорят, Маску Смерти хранит специально созданная организация – орден Скрывающих Лицо, – подал голос кот.
– Что это за орден и что за глупое название они себе взяли?
– О них крайне мало информации, не удалось войти с ними в контакт. Единственное, что про них вообще известно, это то, что их символ бабочка.
– Почему бабочка? – опять не поняла я.
– Вероятно, как олицетворение смерти и возрождения. Когда гусеница сворачивается в кокон – для нее это смерть, но вот из него появляется бабочка – символ новой жизни! Кроме того, силуэт бабочки напоминает маску – пятнышки на крыльях как прорези для глаз. К тому же бабочка – это популярная форма маски, скрывающей только верхнюю часть лица, маска-бабочка…
Видимо, наш начитанный «экскурсовод» мог бы рассказать и побольше, но мы уже вышли на площадь собора Святого Марка, сейчас он выглядел совсем иначе, чем днем. Весь в огнях, вся площадь заполнена народом, кругом музыка, танцы, песни, смех…
– Посмотрим, сколько здесь масок Доктора, – серьезно напомнил Алекс, с видом опытного сыщика вглядываясь в веселящиеся маски.
– И будем обходить их стороной, – твердо решила я. – Мм… а кажется, мой наряд не из худших! Пойдем попляшем?!
И мы прыгали вместе с толпой самых разнообразных персонажей итальянского театра, а потом смотрели, как с колокольни собора под свист, радостный смех и возгласы слетает бумажная голубка. Она взорвалась в воздухе и осыпала нас дождем из конфетти. Это был традиционный ритуал открытия февральского карнавала.
Оркестр, исключительно из мужчин, причем наряженных в крестьянские одежды Бригеллы с черными усами и торчащими бородами, заиграл «Времена года», – а дирижировал сам Вивальди, о чем мы узнали по восхищенным ахам и перешептываниям.
Смех не прекращался, крики стали громче, так же как и взрывы множества хлопушек. Карнавал начался! Мы смотрели шествие архангелов и дьяволов, жонглеров и паяцев, танцевали, пускали фейерверки. Я всей грудью дышала пряным морским воздухом, какое смешение запахов в нем было – любви, вседозволенности, безудержного веселья, роскоши и остроумия!
Кот, в бархатной шляпе с плюмажем, шелковом плаще, с крошечной шпагой, выхаживал среди толпы самоуверенно, как маленький испанский гранд. Вокруг моего мужа начала активно вертеться шустрая девица в ярко-красных чулках и коротком спереди кружевном платье.
102 
