16 
Кучер, или берейтор, бросил кнут, поднимая руки перед пиками казаков. Я, полный праведного гнева и присущей мне в пылу боя безрассудности, самолично распахнул дверцы и… замер пред пистолетным дулом, уставленным мне прямо в лоб!
– Ки э ля? И по какому праву врываетесь в мой экипаж?! – прозвучало на чистом французском. На меня смотрели гневные голубые глаза в обрамлении самых длинных на свете ресниц.
– Э-э… прошу прощения, ошибочка вышла… – невнятно залепетал я на языке мадам де Сталь, более сражённый несомненной красотой незнакомки, нежели грозным пистолетиком в её изящных ручках.
– Я спрашиваю, кто вы, неотёсанный мужлан?! – нервно морща тоненькие бровки, напомнила парижанка. (О, не сомневайтесь, как гусар и дворянин, я никогда не спутаю парижский акцент с орлеанским или тулузским.)
– Мадмуазель, не бойтесь меня! Жё партизан де ля рюсс, Дени Давидофф, к вашим услугам.
– Дени Давидофф?! – В её округлившихся глазах мелькнул неподдельный ужас. – Вы тот, кого мои соотечественники называют Чёрным Дьяволом!
– Впервые слышу, но… вообще-то у нас часты перебои с горячей водой… – смущённо признал я.
– А все эти ужасные люди – ваша банда?
– Мадмуазель, вы незаслуженно обижаете самых достойных сынов России!
– Но если я вас застрелю, разве эти звероподобные казаки не поспешат совершить надо мной грубое насилие, привязав к телеге и день за днём удовлетворяя свою ненасытную похоть?! – мечтательно опустив ресницы, простонала незнакомка. А я в очередной раз удивился представлению цивилизованных европейских женщин о нас, простых русских людях…
– Конечно же нет! Максимум вас расстреляют как военную преступницу. Но, скорее всего, Макаров и Храповицкий доставят вас в Юхнов, а там найдут способ безболезненно вернуть на родину.
– Но… как же… а мне рассказывали…
– Увы, мадмуазель! Донские казаки предпочитают женщин в теле, а вас они просто обойдут вниманием как особу (с их точки зрения!) болезненную и бесполезную…
– Дикари! – Француженка возмущенно вздёрнула носик и опустила пистолет.
Аромат её духов действовал умопомрачающе даже на меня, чего уж тут было осуждать молодого парнишку с неиспорченным обонянием. Голубые глаза испытующим взглядом пробежали мои широкие плечи, крутую грудь, плоский живот наездника и сильные руки знающего мужчины… Чур меня! Я едва не забыл, ради чего остановил этот транспорт – ради благородной мести во имя светлой памяти князя Багратиона!
– Мадмуазель, в связи со сложившейся обстановкой вынужден сообщить вам…
– Ни слова больше, месье. – Восхитительно-небесным движением красавица вскинула тонкий пальчик, едва ли не касаясь моих губ. – Всё понятно без слов: законы войны суровы и я – ваша пленница. Ныне, присно и во веки веков!
– Аминь, – неуверенно подтвердил я и с печалью во взоре повернулся к своим, смущённо переходя на родную речь: – Братцы мои, не честь офицеру русскому поднимать руку на слабую женщину. Даже в день тризны по любимому генералу! Есть предложение: невинную гражданку Франции отпустить восвояси, но карету отобрать и разграбить просто из принципа. Кто «за»?!
* * *
Согласились все. В истинно русском сердце нет места бессмысленной жестокости, никто из молодцов моих и не помыслил о причинении малейшего вреда всё ещё незнакомой парижанке. Кстати, действительно, почему до сих пор незнакомой? Подкрутив усы, я вновь обернулся к карете, дабы устранить сие досадное недоразумение:
– Мадмуазель, я переговорил со своими людьми. Вы вольны идти куда угодно, вас никто не обидит. Но прежде позвольте одинокому, холостому незарегистрированному гусарскому подполковнику узнать ваше…
– О, месье Давидофф! – страстно воскликнула француженка. – Моё имя Шарлотта де Блэр, я кузина и близкая подруга мадам де Фориньи, фрейлины королевы Жозефины. Их брак с императором распался, но у меня есть поручение деликатнейшего свойства… Конечно, Наполеон женат, но речь идёт хотя бы о подобии примирения двух венценосных особ. Франции не нужна Австрия, бывшая императрица пытается восстановить любовь и справедливость! Как мужчина и офицер, вы не сможете отказать мне в маленькой услуге…
– Я весь у ваших ног! – аристократично поклонился я, залихватски хлопая о колено ермолкой. – Чем могу быть полезен?
– Не позволяйте вашим благородным варварам отнять у меня карету и лошадей. А также драгоценности, деньги, личные вещи, – пустилась перечислять зарвавшаяся прелестница, но я был начеку – гусар всегда должен быть начеку с пленённым врагом, неезженой кобылой и красивой женщиной!
16 
