50 
– Вы победили, – на мгновение опустив взгляд, прошипел законченный негодяй. – Но уж коли меня ждёт каторга, так и ты, проклятый гусар, отправляйся в ад!
Лицо его дёрнулось, палец нажал на курок, грохнул выстрел, и… меня с ног до головы обсыпало цветистым конфетти! А ведь казаки вырезали эти кружочки всем полком…
– А-а-а! Смерть тебе, насмешник! – не своим голосом взвыл хозяин дома и выстрелил вдругорядь. Хлопнул порох, и… из дула пистолета показался шомпол с белым платочком и надписью на нём: «Сам дурак!» Оба трюка я бессовестно стибрил, мне говорили, что так развлекаются актёры Каннского карнавала, но и здесь, в России, эффект превзошёл все ожидания.
Гусары расхохотались, а загнанный в угол помещик вдруг испустил протяжный вой и бросился на меня с голыми руками. Однако же, прежде чем ухоженные пальцы его дотянулись до шеи моей, кинжал Чеченского завис у его горла.
– Давай зарэжу! – радостно предложил ротмистр, умно соединяя два из известных ему восьми русских слов.
– Вязать предателя! – после секундного размышления решил я. – Весь дом сверху донизу перерыть, награбленное грузить в телеги и в Юхнов, пусть там разбираются.
– А разве законным владельцам не будем ничего возвращать? – уточнил честнейшей души Макаров. Остальные, глянув на поручика, покрутили пальцем у виска, но я счёл долгом поддержать боевого друга:
– Там ведь, небось, всякого добра полно, французы, отступая, много чего на дорогах бросили. Вывали всё подряд крестьянам пяти деревень – представляешь, какая давка будет? А ну как две бабы одну сковородку не поделят… Да тут боевые действия вспыхнут похлеще Бородина!
Признав справедливость слов моих, поручик включился в обыск, а позже, проломив плечом пару фальшивых стен, вошёл во вкус и обнаружил нам два схрона. В результате этой ночью из барского подворья было тайно вывезено шесть телег, гружённых самыми разнообразными вещами. В принципе, могли бы взять и больше, но не хотели отнимать у крестьян возможность пошарить тут самостоятельно, дабы хоть как-то компенсировать утерянное.
Отобрали враги любимую корову – вот тебе аж три батистовые занавесочки в избу! Забрали бедную овечку – получи стул с мягким сиденьем и причудливо гнутыми ножками! Увели последнюю курицу, ветеранку труда, несушку-хохлушку, – вот тебе растение редкое иноземное на подоконник, кактус называется! Главное ведь не равноценность, а справедливость, чтоб по совести всё было, как у людей…
Ранним утром, в промозглую холодрыгу, неулыбчивое северное солнце осветило место показательной экзекуции. Жители всей округи прибежали по морозцу любоваться на справедливый суд Дениса Давыдова. Нарядились как на праздник! Вот ведь война вроде, а ведь находят бабы, чем брови вычернить да щёки подрумянить, – видать, не всю печную сажу французы вывезли, а кое-кто и свёклу припрятать успел… Лица у всех счастливые, глаза горят, балалайки, сопелки всякие – веселись, народ, суд идёт! Для начала казаки поставили пленённого злодея на телегу, чтоб всем видно было, и спросили:
– Православные, знаете ли вы этого человека?
– Знаем! Масленников он, барин местный! – дружно откликнулась толпа.
– А теперь? – Мы в четыре руки переодели помещика в чёрное, приклеили бороду и фальшивые усы. – Теперь кто перед вами?!
– Чёрный дьявол! – столь же дружно опознали люди русские.
Кое-где уже разливали, бабы притоптывали под расхристанную балалайку (надо кончать с этим фарсом побыстрее, а то ведь разбредутся, чего доброго).
– Виновен ли он?
– Виновен, батюшка! – крикнули крестьяне, даже не особо оборачиваясь в нашу сторону.
– Так, всё, мне тоже долго засиживаться не резон – Родина ждёт! – махнул рукой я, подзывая казаков. – Глас народа – глас божий! Влепить ему двести нагаек и с прочими пленниками – в Юхнов.
Безобразно верещащего изменника при всех разложили на лавке, и казаки под «господи, благослови!» в два счёта отвесили положенную порцию. После чего милосердно усадили голой задницей в сугроб, народ у нас отходчивый…
– Все довольны?
Кто-то дерзновенно вякнул, что-де надо бы ещё похищенное по деревням возвратить: скотину, скарб всякий, вот уж они и списочек заранее подготовили… Я собственноручно поймал нахала за бороду, дал в рыло и, дабы разом прекратить всевозможные претензии, объявил:
– Что бог дал, то бог взял! Ништо, добро новое наживёте. Всем сейчас тяжело, година такая, нервы, проблемы, война – не ярмарка… Довольствуйтесь тем, что обидчик ваш прилюдно наказан так, как никогда не наказывали помещиков. А теперь… – Я сел на коня, привстал на стременах и грозно потряс плетью. – Мы уходим в леса, а вы тут… не шалить! Увижу чего такого – накажу примерно!
50 
