очень нудно 
28 
– Минуточку, нам надо поговорить.
Так, ну вот оно опять – тихое семейное счастье! Луна – чудная девушка. Вторую такую я уже нигде не найду, это точно. Она по всем статьям как никто близка к идеалу, за исключением одного маленького пунктика – дай поразбираться! А уж разборки она учиняет – будь здоров… Пока всю душу себе и мне не вытрясет, не успокоится.
– Расскажи-ка мне, как ты вознесся на небеса?
– Боже мой, любимая, да я и не помню уже. Сколько времени-то прошло…
– Нет! – Наемница еще строже пресекла мои попытки к ненавязчивым объятиям. – Ты постарайся, пожалуйста. Не отвлекайся… Начнем с самого начала. Вот, я ушла. Что сделал ты?
– Я? А… ну, это… побежал за тобой. Хотел догнать, извиниться, вернуть. У меня просто буря в душе бушевала! Я понимал, что если не остановлю тебя сейчас, то вся моя жизнь будет подобна бессмысленной суете в нелепой попытке возвратить то невероятное счастье, которое ты дарила одним фактом своего…
– Довольно! Теперь я, кажется, поняла, за что тебя любят женщины… Ландграф, ты ушел от темы. Итак, кто та дама в прозрачных одеждах, что увела тебя в облака?
– Эта? Ну… как бы… в смысле… если смотреть непредвзято, то… в целом… можно сказать… но образно, образно… В общем, одна моя знакомая богиня! С некоторых пор…
– Значит, богиня?! – напряглась Луна.
– Небожительница. Самая настоящая. Она мне периодически здорово помогает.
– Конечно за красивые глаза! С чего бы это богине, если ты не имеешь в виду ангельский нрав и неземную красоту, помогать малознакомому, небритому и вообще постороннему мужчине?
– Понятия не имею! – праведно возопил я. – Она что-то говорила о катализаторе. Ну, вроде бы у них наверху какие-то ставки на меня, как на ипподроме.
– Угу… И много она на тебя поставила, жеребец?
– По-моему, ничего.
– Что?! Ее не волновало, победишь ты или нет? Не морочь мне голову, Скиминок!
– Но, Луна… Я говорю то, что есть, что знаю и в чем уверен. Лично Кэт ни в чем таком не участвовала и, соответственно, отгрести кучу монет в качестве выигрыша просто не могла.
– Кэт?!!
– О небо… Ну, Катариада Базиливмейская!
– Ясно… А Кэт – это для удобства и сокращения. Такое милое ласкательно-уменьшительное имечко. Как у котенка… Убери руки!
– Да успокойся же! У меня с ней ничего не было. Разве ты не знаешь, что богини бесплотны?
– Бесплодны?
– Тьфу, не перевирай мои слова! Я сказал – бесплотны.
– Сам придумал или она подсказала?
– Танитриэль предупреждала, – уже почти зарычал я. Ненавижу оправдываться! Тем более в том, в чем действительно чувствую себя чуточку виноватым… На какое-то время мы, насупившись, замолчали. Правильно говорила мне Смерть: «Скиминок, разберись ты со своими женщинами!» Слава Богу, с Катариадой все более-менее ясно… Приходит, когда вздумает, точно зная, что я один и она никому не помешает. Уходит даже прежде, чем я об этом задумаюсь. Выгодно… Одно «но»! Читает мои мысли, как открытую книгу. Если шуры-муры с ней еще туда-сюда, то уж семейная жизнь – сущий ад! По моем возвращении в Соединенное королевство знойную властительницу Локхайма я пока не видел. Летает невесть где, мнит о себе невесть что, упивается собственной значимостью, а на деле – сплошная фикция. Тающий Город давно никто ни в грош не ставит! Нет… ничего плохого о королеве я не скажу, это было бы ложью. Жаловаться на нее грешно, хотя именно она впервые и втравила меня в сумасшедшую драку с Ризенкампфом. А когда я успешно избавил ее от осточертевшего супруга, стала вешаться мне на шею и мурлыкать разные неприличности на тему брака. Но вы-то верите, что лично я – ни в чем не виноват? Кудрявая головка Луны тихо легла на мое плечо…
– Ты меня еще немного любишь?
– Люблю. – Я наконец-то обнял ее за плечи. Сразу стало так ласково и уютно. Атмосфера в Аду накаленная, так что мы безбоязненно сидели на тонком плаще, упираясь спинами в голые стены – от камня шло такое тепло, что было даже чуть жарковато. – Послушай, ну вот что мы с тобой ссоримся?
– Мы не ссоримся, мы общаемся. Учимся понимать друг друга, – шепнула она, легко поцеловав меня в щеку.
– Нашли время… – притворно заворчал я. Как все-таки приятно было сидеть с ней рядом. – Мы с тобой в бегах, Бульдозер гостит в плену, Вероника сидит в одиночной камере под строгой охраной, Лия разъезжает неизвестно где, неизвестно на ком, весь Ад взбаламучен, и, судя по очень далеким крикам, Екарный бабай вовсю бодрствует.
28 
