очень нудно 
60 
Я улыбнулся, захлопнул блокнот и вышел. Вышел, кстати едва не прибив Олёну дверью – она давно ждала в сенях с ведром воды. Подарив мне быстрый чмок в нос, моя любимая бросилась в горницу на ворчливый бабкин окрик. Детский сад какой-то, психологические игры для детей дошкольного возраста и пенсионеров с закидонами.
* * *
Я тихо присел на крылечке, наслаждаясь осенним солнышком. Ещё вполне тепло, листья с деревьев не сыплются, и птицы вроде тоже никуда улетать не спешат. Вот так прикроешь глаза и задумаешься невольно: а как бы сложилась моя жизнь, останься я в той далёкой, урбанизированной Москве моего прошлого?
То есть прошлое оно, разумеется, только для меня, для всего лукошкинского мира это самое что ни на есть далёкое будущее. Научный прогресс, новейшие технологии, коррупция, телевизионные шоу, гонки вооружения, теракты, международные катастрофы, очередные выборы-перевыборы… к этому тоже привыкаешь и не понимаешь, как можно жить иначе.
А иначе – это как здесь: туалет на улице, затейливые резные терема без единого гвоздя, стрелецкие наряды, боярская дума, диктат и тирания любимого царя-батюшки, знакомая работа. Да мало что изменилось по сути, люди те же. Меняются времена, эпохи, даже миры – неизменны именно люди. Возможно, мы и в самом деле слеплены по образу и подобию Божьему, а потому ВНЕВРЕМЕННЫ…
Меня вывел из размышлений невнятный шум, кажется, кто-то входил в наши ворота, но раскрывать глаза не хотелось совершенно.
– Это не есть прафильно! Ви делайт всё плёхо!
– Виноват, матушка…
– Ви не так подметайт, крюгом один пыль! Мне не есть чем дышать!
– Смилуйся, государыня… А уж если туп, глуп и необучен… Просвети устами своими сахарными, а уж я расстараюся…
– О майн гот, дайт мне сюда на руки этот метла! Вот так, вот так… Ферштейн?! А не – вот так, вот так!
В принципе всё ясно. Я приоткрыл левый глаз. Довольный дьяк, вытянув ноги, уселся на чурбачке у забора, а рослая австриячка деловито и умело размахивала метлой. При такой скорости, сноровке и энтузиазме двор через пять минут будет просто сиять. Филимон Митрофанович, похоже, думал так же, возвращать себе орудие труда он в любом случае явно не собирался. Каково, а?
Не поверите, периодически я умиляюсь этому ушлому типу. Без гражданина Груздева у нас в Лукошкине ничего не складывается! Были дела без Шмулинсона, без Кнута Гамсуновича, без Кощея, без государыни, даже без царя (!), но чтоб без дьяка…
От ворот прошествовал чем-то недовольный Еремеев. Уважительно поклонился государыне, для порядку рявкнул на Филимона Митрофановича – тот с лучезарной улыбкой пожелал ему всяческих благ и доброго здоровьечка. Начальник стрелецкой сотни нервно отпрянул, перекрестился и поспешил ко мне.
– Что-то срочное?
– Угадал, – поправляя шапку, кивнул он. – Гонец там царский к калитке прибегал, дескать, ждёт тебя Горох. Самолично прийти просит, посоветоваться…
– У него там дума в полном составе, пусть с ними и советуется. И их делом займёт, и нас по пустякам гонять не будет.
– Ты давно умный такой? Царь ведь зовёт, не кто-нибудь! Может, ему особый совет нужен?
– Вот только не надо делать акцент на слове «особый», – поморщился я, потому что идти всё равно придётся, а желания… ну ни на грош.
Меня спас Митя, вернувшийся от Новичкова. Правильно, чего ему там долго делать, сопроводил художника, помог донести портреты и рысью назад в родное отделение…
– Вон пусть Митька сходит! Он у нас спец по психоанализу, развлечёт царя-батюшку схемами и тестами до полного удовлетворения. А мне нельзя, у меня тут экспертиза важная, требуется личное участие.
Фома спорить не стал. Что, кстати, впоследствии дало мне законную возможность разделить с ним ответственность за то положение, в которое попал наш младший сотрудник. Виноват, конечно, был я, но об этом позже, всё должно идти по порядку…
Митя тоже приказу не удивился, выпросил лишь денежку на пряник печатный, чтоб не без подарочка в царский терем идти. Денежку я ему дал, целый рубль, но посоветовал вместо пряничка купить в китайской лавке соевый сыр тофу или зеленый чай с лимонником. При теперешних вкусах Гороха это будет гораздо более в тему.
…В горнице было тихо и темно. Олёна занавешивала окна, а бабка выстраивала на столе непонятную конструкцию из колб, гнутых трубочек, перегонных кубов, змеевиков и прочих стеклянных прелестей. Более всего оно походило на самогонный аппарат тройной степени очистки с молоком. По крайней мере, сколько я разбираюсь.
60 
