очень нудно 
71 
– Сидите тут, и чтоб ни звука! Будь моя воля, так я бы с удовольствием прострелил ваши тупые головы. С пленниками всегда много хлопот, а пока получишь выкуп – ноги с голодухи протянешь! – Рыжий бандит расхохотался, предупредил, чтобы на ужин мы не рассчитывали, и ушел.
В другой ситуации возможность побыть наедине только порадовала бы, но не сейчас. Я наивно рассчитывала получить от Алекса порцию сочувствия и ласки. Он ограничился утешительным поцелуем в лоб, сказав, что ему наплевать, что о нас подумают, поудобнее устроил свою голову на моих коленях и уснул. Одна надежда – и та на кота… Глупо, зато в рифму, я даже хихикнула про себя.
Эх, где сейчас мой дорогой Пусик? Небось вылетел из корзинки и бежит в ночи по каменистым ухабам, преодолевая валуны, переходя вброд порожистую речку (это для красного словца, речки у нас по пути не было), спешит оповестить ирокезов, что их бледнолицые братья попали в беду! Надо сказать, что мы с Алексом даже не подумали поприветствовать старину Мэнсона, наверное, слишком устали. Последний тоже вроде бы не горел желанием возобновлять прерванное общение, тем паче что расставались мы при не очень приятных для преподобного обстоятельствах. Хотя, с другой стороны, и встретились не при лучших…
Но мне было скучно, командор спал, федерал-законник тоже, а вот святой отец – нет. Значит, советь не чиста! Об этом и побеседуем…
– Как себя чувствуете, преподобный? Судя по всему, на выходе из города вам также не повезло… Хоть не били, пока волокли сюда? А то видок несколько потрепанный, хотя чему удивляться – в один день сразу и арест, и бандитский плен. А кто за вас заплатит выкуп? Не епархия ведь, то есть… как это у вас там, у католиков, называется?
Мэнсон смотрел на меня пронизывающим взглядом.
– Ты не индеец, – наконец констатировал он.
– Правда?! Открою тайну: я – кардинал Ришелье!
А чего, спрашивается, скрывать? Мне самой уже надоело притворяться, да, честно говоря, я и не очень профессионально это делала. Играть мужчину, а тем более индейского вождя, надо с большим талантом. В театральном кружке мне таких ролей не подсовывали, так что простительно.
– Странно, что первым догадались только вы и только сейчас. – Вздохнув, я почти решила признаться, что я девушка, но…
– Ты не индеец, парень, – повторил Мэнсон, – ты метис!
– Что-о?! – Такое открытие крыть было нечем.
Внезапно его подозрительный взгляд вновь стал печальным.
– Может, споешь со мной? Я научу тебя новому псалму, – предложил преподобный, тяжело вздыхая. – Я собирался разучить его с прихожанами на очередных воскресных пениях в Хромой Собаке. Но, кажется, теперь не скоро туда вернусь…
– Как-нибудь в другой раз, по-моему, сейчас не стоит раздражать стражу. Вот когда они покрепче уснут, тогда для пущего эффекта грянем «Хавва Нагилу» или «Ерими е ми ноу!». У вас, кстати, какие предпочтения?
– Эх, жаль, призрак мне больше не подчиняется, а то бы помог удрать, – буркнул он себе под нос, уходя от ответа. Хотя постойте, о чем это я?! Да более правильного ответа и быть не может! Так вот кто, оказывается, главный виновник. Про-бол-та-а-а-ался!
– Значит, книжечки оккультные проблему не решили и призрак не желает слушаться, – с приговором в глазах грозно вскинула я подбородок. – Так вот кто заставлял духа Долговязого Шерифа подняться из могилы!
– Нет, сын мой, это не я! То есть… дело не только в этом… Почему я должен отвечать один? – заюлил преподобный, елозя на месте, но было уже поздно.
– Вот оно как! Выходит, чтобы спасти свою шкуру, вы готовы выдать всех своих подельников?
– Нет! Что за бред? Какую шкуру, каких подельников? И вообще, что мне может грозить со стороны глупого индейца-метиса?! Ты зря так уж надеешься на своего спящего друга, сейчас он уязвим, как ребенок.
– А я не сплю, – мгновенно откликнулся Алекс, не раскрывая глаз. – С вами уснешь тут… Хотел просто восстановить силы, вскоре они понадобятся.
– Это он!!! Он во всем виноват, экзерсист проклятый! – выкрикнула я, указуя носом на смущенного Мэнсона.
– Слышал, слышал, и не кричи в ухо, пожалуйста… мой краснокожий брат.
– Как скажешь, мой бледнолицый родственничек! – обидчиво буркнула я.
Бандиты, привлеченные шумом, сунулись к нам с револьверами в руках, чинить разборки. Поняв, что это всего лишь «бесноватый индеец», мне велели немедленно заткнуться, если не хочу, чтобы мои бренные останки в ближайшем овраге пошли на прокорм местным койотам и воронью (в зависимости от того, кто первым успеет). Пришлось стерпеть, как терпела порой кошачьи нравоучения. По лицу Алекса было видно, что он тоже с трудом сдерживается, чтобы не мстить за меня сей же час – десяток испорченных алкоголем и другими вредными привычками бандитов для него не преграда. Но он не хотел рисковать, и моей жизнью в том числе…
71 
