23 
– Сергунь, кончай пинать дверь, она не реагирует. Лучше просто улыбнись ей, как той старой перечнице, может, тоже убежит?
– Фармазон, вы меня доведёте сегодня! Нет чтобы помочь открыть, опыт-то наверняка есть…
– Поклёп! Я – честный чёрт, а не взломщик-медвежатник экстра-класса! Ты вон белобрысого попроси, он всегда утверждал, будто Слово Божье распахивает любые двери.
– К человеческим сердцам! И не тебе, бес ехидный, передёргивать мои слова. Лично я предложил бы не биться лбом в стену, а войти внутрь через разбитую витрину.
Как ни странно, подобное решение почему-то не приходило мне в голову. Видимо, потому что являлось исключительно простым, а мы воспитаны на поисках трудных путей… Осторожно прыгая по крупным и мелким осколкам, мы дружно прошмыгнули внутрь довольно обширного помещения (для зайца, конечно), сплошь заставленного полками с книгами. Хотя кроме книг тут были ещё и рулоны рукописей, и географические карты, какие-то канцтовары, сувенирчики и даже чучела животных. Ни одной живой души здесь не скрывалось, витую лестницу на второй этаж обнаружил конечно же Фармазон. Мы двинулись туда, уже спаянные опытом прошлых сражений. Сначала нечистый дух, юркий, как шпион-нинзя, за ним я, воинственно задрав короткий хвост, следом прикрывал тылы Анцифер, поминутно откидывающий со лба длинные уши, закрывающие ему обзор. Второй этаж встретил нас длинным полутёмным коридором, в конце которого горел свет и раздавались сдержанные стоны. Фармазон вырвался вперёд, но был остановлен за химок бдительным ангелом.
– Какого (неприличное слово), Циля?!
– Да так, от нечего делать… – ровно ответил Анцифер. – Речь всего лишь о целостности твоих штиблет, им грозит потерять тебя во цвете лет. Почти стихами заговорил, прости господи…
– Там есть что-то подозрительное? – догадался я.
– Да, Серёженька, есть. Что-то очень подозрительное, что совсем мне не нравится, и именно поэтому я вас туда не пущу. Причём обоих! Ибо, в свете последних указаний руководства, я обязан проявлять надлежащую заботу и об этом закоренелом пособнике тёмных сил.
– Ой, я щас прямо растаю от умиления… Заботу он проявляет, трус несчастный! – мгновенно завёлся нечистый. – Серёга, а ну, вспомни, – кто ты есть? Герой, храбрец, волчаркин муж… Йо-хо-хо и бутылка рому! Там, в двадцати шагах, рыдает страдающая женщина… Стыдно, стыдно, товарищ! Я уже не говорю о том, что она может быть молода, красива, не совсем одета…
– Фармазон!
– А что? Обычное дело, самые сногсшибательные красотки к обеду только-только просыпаются… Вы ведь слышали, как она визжала? Вот зуб даю, так визжат исключительно девицы! Причём обнажённые… Эта Банни наверняка насмерть перепугала её в ванной.
– Серёженька, урезоньте наглеца. У вас сейчас лапы помягче моих, может, и не убьёте сразу… Вперёд идти нельзя. Я интуитивно чувствую опасность.
– Но в чём-то ваш брат прав, там действительно находится единственный свидетель произошедшего, и Наташа сказала…
– О, если приказ супруги важнее доброго совета ангела-хранителя… – развёл крыльями Анцифер. – Тогда прошу прощения за назойливые попытки уберечь вас от скоропостижной гибели. Делайте всё, что хотите! Но имейте в виду: первый же ваш шаг в коридор будет равносилен самоубийству. Самоубийство, как помните, страшный грех, и вы от него не отвертитесь, ибо я предупреждал!
– Тоже мне, Минздрав нашёлся… Предупреждал он! – Фармазон показал нам язык и поправил на голове шапочку с ушками, залихватски сбив их набекрень. – Можете сидеть тут, пока не заплесневеете, а я пошёл подвиги совершать! И каждый подвиг впредь буду посвящать непременно тебе, Серёга, как единственной даме моего сердца…
Ангел сделал предупреждающий жест, и я, скрипя зубами, пропустил самодовольного чёрта вперёд.
– Ну вот… Иду как по бульвару, семечки плюю, девочкам улыбаюсь, весь из себя сплошь обаятельный! И ничего такого, ровным счётом со мной не… Мама-а!
Из крохотной щели в стене вылетело длинное стальное жало, плавно скользнув между чёрных ушей нашего героя, каким-то чудом успевшего пригнуться. Дальнейшее развитие сюжета напоминало популярные сценки из китайских исторических фильмов о Шаолине. Помните, когда юные монахи сдавали последний экзамен, они должны были пройти через коридор, напичканный разными смертоносными штучками, каждая из которых запускалась в действие специальным механизмом, спрятанным под полом. В зависимости от того, как и где наступишь на половицу, – срабатывает тайное оружие. Далеко не все дерзавшие смогли дойти до конца… Как это сделал Фармазон – уму непостижимо! Стройный чёрт, в длинном балахоне с идиотским заячьим хвостиком, демонстрировал почтеннейшей публике вершины акробатического мастерства. Вокруг него серебристыми рыбками мелькали стальные стрелы, под ногами разверзались ямы, с потолка падали наковальни, из стен били направленные струи пламени, щёлкали коварные капканы, опускались зубчатые решётки, мелькали железные сети, с лязганьем ухали топоры и звенели слепящие полосы серповидных лезвий… На каком-то этапе я просто зажмурился, не в силах видеть, с какой потрясающей лёгкостью тёмная половина моей души принимает вызов на Танго Смерти. Фармазон приседал, кувыркался, распластывался по полу, прыгал выше головы, приземлялся в шпагат, ни на секунду не прекращая беззаботной болтовни:
23 
