Последние отзывы

  121  

Магия черного чугуна перенесла в современный мир не только ее и рыжего рыцаря, но и дворцового мага Щура. Надо признать, что сам карлик был ошарашен больше всех. Такого поворота событий он никак не ожидал. Неведомая сила аккуратно разместила Нэда и Илону на тех же табуреточках в кухне, а злосчастный связанный волшебник бухнулся на законный коврик бультерьера Пупса, замерев нос к носу с удивленным псом. Тот просто обомлел от такой наглости и не бросился лишь потому, что жертва пребывала в состоянии шокового столбняка. Чисто автоматически Илона встала, поймала Пупса под пузо и заперла в другой комнате:

– Посиди тут, зайчик мой. Не обижайся, коврик тебе вернут и мисочку тоже. Этот маленький дядя ничего не отнимет у бедной собачки. А кусать его не надо. В их дубовом Средневековье так редко принимали ванну. Старый рыцарский принцип: два сантиметра – не грязь, а три – сама отвалится. Не огорчайся, наверстаешь на ком-нибудь более гигиеничном.

– Это… неправда! Зачем вы обманываете собаку?! – попробовал возмутиться благородный крестоносец, но его протест не был даже замечен. Илона не имела ни малейшего желания тащить с собой колдуна-карлика и не представляла, куда его деть. В такие минуты она слышала только себя.

– Значит, мама придет где-то часа в четыре. Дома мы все, включая больного Валерку и это чучело. Да, кстати, Нэд, посмотри, как там наш обмороженный. А я… а мне… мне – надо его куда-то быстренько спрятать. Господи, как он вообще сюда попал?! Я его перемещения не заказывала!

Рыжий рыцарь без споров отправился в зал, убедился, что отважный сэр Люстрицкий спит сном праведника, и мельком взглянул в окно. Ему показалось, что с соседней крыши за ним наблюдает человекообразное существо с крыльями, как у летучей мыши. Нэд паниковать раньше времени не собирался, а потому молча вернулся на кухню. Щур по-прежнему тихим неморгающим столбиком сидел на собачьем половичке. Илона, тоже не говоря ни слова, вскрыла пакет с «Педигри» и, насыпав мисочку до краев, без всякой задней мысли поощряюще похлопала карлика по плечу.

– Сэр Люстрицкий продолжает вкушать сон. Я коснулся рукой его лба, по-моему, жар несколько спал, но о выздоровлении говорить еще рано. Что вы намерены делать с пленным?

– Он не пленный.

– Тогда с вашим гостем, – поправился Нэд, – хотя если он гость, то, может быть, мне следует снять с него цепи?

Из прихожей раздался звук поворачиваемого в замке ключа: мама пришла гораздо раньше. На кухне ее ожидало умопомрачительное зрелище: дочь, с улыбкой во все лицо, держит на цепи пестро одетого лилипута, тоже с улыбкой во все лицо, а их обоих пытается прикрыть своим плащом рыжий англичанин, тоже с улыбкой во все лицо. Глядя на три прямо-таки лучащиеся от счастья физиономии, Галина Сергеевна почувствовала, как и ее губы разъезжаются в ответной улыбке. Долгую минуту длилась немая сцена с обоюдным скалозубым сиянием.

– Девочка моя, во что это вы тут играете? – наконец не выдержала мама.

– Мы… пр… прорабатываем одну сценку из… ну, из этого… как его? А… Пушкин! Именно Пушкин Александр Сергеевич! Нэд изображает Руслана, а Щур, соответственно, Черномора. Похож, правда?

– Я бы не сказала.

– Да? А мы думали, похож… Мам, а что ты принесла? У нас как раз чайник вскипел, присаживайся.

Галина Сергеевна передала дочери сумку с продуктами, уселась на освобожденный рыцарем табурет и с удовольствием приняла от него чашку чая. Илона лихорадочно разматывала карлика, тихо предупреждая его сквозь зубы:

– Одно лишнее слово – и ты идешь кормить Пупса! Я скажу, что ты изгрыз у него любимый резиновый мячик.

Карлик, насупившись, кивнул, но к столу сел, заграбастав самое большое из принесенных мамой пирожных.

– Это наш… тренер, – представила его бодрая авантюристка, – уважаемый человек, толкиенист с тридцатилетним стажем – Щур Мальдорорович. А это – моя мама, Галина Сергеевна.

– Счастлив лицезреть… благородную госпожу… – прочавкал дворцовый маг, не моргнув принявший предложенное отчество.

– Э… Щур Мальдо… доптович, прошу прощения, – любезно привстала мама, видя, как карлик налегает на сладкое, – вы, видимо, весь день усиленно репетировали, так может, чего посущественнее? Илоночка вечно забывает обедать вовремя.

– О несравненная Галина Сергеевна, ваша доброта, как и добродетель, не знает границ! Но я готов удовлетвориться куском хлеба и горстью пшена.

– Нет, нет… зачем же так?! Там суп в холодильнике и котлеты оставались, салат должен быть и… может быть, рюмочку?

  121