14 
– А как же принцесса, несравненная Гюль-Гюль? – нахмурился Джек.
– О, это святое! На ней я намерен жениться, а Мейхани – это так… вроде закуски перед обедом. А-а-а-й! Что ты делаешь, медведь?! Больно-о-о!..
Сумасшедший король железной рукой схватил пушистое ухо болонки, скрутил его и прошептал так, что едва не разбудил всех:
– Только тронь девушку, ловелас несчастный!
Наутро хмурый Сэм уверял, что стал хуже слышать, и правда – левое ухо у него так распухло, что казалось вдвое длиннее правого…
* * *
Когда дочь рыцаря перебила всю посуду и несколько выдохлась, она присела на краешек роскошной кровати, размышляя о своем незавидном положении. Черный джинн сидел посреди комнаты, по-турецки скрестив ноги. Он нудно скулил какую-то тягучую песню.
– Подъем! Пора за дело, – наконец решилась энергичная Шелти. – Кстати, как там тебя звать?
– У меня длинное имя – Лю-ля-ке-Баб.
– Да ладно, встречалось и подлинней, сойдет. Я устала слушать твои однообразные серенады. Будешь меня развлекать, исходя из пределов дозволенного. Во-первых, принеси сюда мою старую одежду. Это ведь не запрещено?
– Слушаю и повинуюсь, моя госпожа.
Уже через минуту Шелти, спрятавшись за ширмой, с наслаждением надевала привычный костюм охотницы.
– Так, а теперь покажи мне весь дворец.
– Слушаю и повинуюсь. Следуй за мной, госпожа.
По мановению руки джинна часть стены отъехала в сторону, открывая потайной ход. Они спустились вниз по винтовой лестнице и целый час гуляли по роскошно обставленным комнатам дворца. Здесь были и прекрасные залы с яшмовыми полами, мраморными колоннами и выложенными мозаикой стенами. Богатые столовые, где самые вкусные и изысканные блюда стояли прямо на дорогих коврах, чередуясь с горами фруктов и запечатанными кувшинами редких вин. Бассейны из горного хрусталя и сауны из байкальского кедра с дымком благовоний и ароматами лечебных масел. Великолепные затененные спальни, миниатюрные сады с маленькими фонтанчиками. Словом, все, что душе угодно. Шелти напрягало одно – за все время они ни разу не встретили ни одного слуги, или стражника, или хотя бы обычной уборщицы.
– А где же люди? Ведь уход за такими помещениями требует уймы рабочих рук.
– Хан ифритов не держит на службе людей. Они слишком требовательны, капризны, подвержены болезням, заботам о собственных семьях, и вообще – джинны сами со всем справляются.
– Странно… И вот еще – я слышала, будто бы каждый хан на Востоке имеет гарем. Почему мы туда не зашли?
– Это запретная тема, моя госпожа. О гареме нельзя говорить вслух. Хозяин узнает, такой скандал закатит, – даже съежился Лю-ля-ке-Баб. – Но, между нами говоря, по-моему, у повелителя серьезные проблемы с женщинами. Он наворовал их столько, что теперь не знает, как от них избавиться, и держит всех в одной кладовке.
– Где? – ахнула Шелти.
– В кладовке. Как только хану надоедает новая жена, он превращает ее в башмак и прячет в кладовку. Она у нас уже под завязку набита пыльными башмаками, и все на левую ногу.
– Да ваш хан просто больной! Так поступать с женщинами! Ну, я им займусь! Сию же минуту веди его сюда!
– Не могу, госпожа, он в отъезде. Если хотите, лучше пока погуляем по саду.
Делать было нечего. Дочь рыцаря пожала плечами, отложив засучивание рукавов на следующий раз. Сад был столь же великолепен, как и весь дворец. Здесь росли деревья всех стран мира. На ветках пели разноцветные птицы, свободно разгуливали тигры и леопарды, олени и антилопы, зайцы и лисы – никто не пытался никого съесть.
– Ты можешь гулять здесь сколько захочешь, но не должна выходить за пределы оазиса. Это место заколдовано, и тот, кто хотя бы попробует вырваться из его круга, сгорит заживо при пересечении границы. Кроме хозяина и нас, джиннов, естественно…
– А звери и птицы?
– Они никуда не уйдут сами. Ты можешь даже погладить их, никто не причинит тебе вреда, но если в оазис попробует войти чужак – звери растерзают нечестивца. Поэтому сюда никто и не ходит.
– Ну… один-то человек сюда точно явится, – с улыбкой протянула Шелти.
– На это может решиться только безумец! – хмыкнул джинн.
– Да, он и есть настоящий сумасшедший, – гордо подтвердила дочь рыцаря. – А кстати, помнится, что вместе со мной была похищена единственная дочь марокканского султана – луноликая красавица Гюль-Гюль. Где она?
– Вон в той башне. Ее покои похожи на твои, и я должен служить вам обеим.
14 
