4 
* * *
Выезд прекрасной Гюль-Гюль действительно был запоминающимся зрелищем, полным истинно восточной пышности и великолепия. Сначала вышли ряды музыкантов с трубами и барабанами, следом выбежала сотня невольниц, рассыпающих розовые лепестки. За ними суровые воины с кривыми ятаганами и лицами, укрытыми черной вуалью. Потом ряды всадников в сияющих доспехах, ярких костюмах, на белых, празднично наряженных лошадях. И лишь следом за ними шествовал огромный красавец слон, на спине которого под золоченым балдахином находилась единственная дочь марокканского султана. Народ бухнулся на колени и, стуча лбом в землю, начал активно выражать восторженное почтение венценосной особе. В этот-то момент Шелти и узрела на противоположном конце площади худощавую фигуру Вилкинса, яростно втолковывающего что-то неизвестной черноволосой девушке.
– Вон он, ваш тощий авантюрист!
– Джек, нам совершенно необходимо поймать его именно сейчас, после церемонии он наверняка сбежит.
– Но, Лагун, если я попытаюсь прорваться через ряды стражи, то все решат, что это нападение на принцессу, – резонно предположил Сумасшедший король.
Друзья хмыкнули и решили подождать, а счастливый Сэм подпрыгивал, восторженно вопя на всю площадь:
– Да здравствует самая прекрасная из звезд Востока, несравненная сказка моего измученного сердца, красавица Гюль-Гюль, чей взгляд настолько затмил солнце, что я и не смею дерзать о короткой аудиенции в камерном кабинетике со свечами и ужином на двоих!
Слон споткнулся. Для столь вольной речи Вилкинс выбрал самый неподходящий момент. Музыканты молчали, жители города подобострастно лежали в пыли, и принцесса слышала каждое слово. От столь невероятной наглости чужеземца опытные нукеры опустили ятаганы, танцовщицы побледнели, Мейхани едва не бухнулась в обморок, Джек, Шелти и колдун зажмурились. А Сэм продолжал нести несусветную чушь:
– Драгоценный алмаз из алмазов, о Гюль-Гюль, ты такая пышка! В баньку собралась, свет очей моих? Так, может быть, скоротаем время пути приятной беседой? И хотя я не был на Босфоре, я тебе придумаю о нем… А еще я очень хороший массажист. Ну, ты меня салам алейкум, киска?
Черные брови принцессы гневно сошлись на переносице. Как наследница трона, она знала множество языков, впрочем, что имел в виду заезжий нахал, почему-то отлично поняли все. Народ недовольно заворчал… Как смеет этот северный варвар оскорблять дочь самого султана непристойными намеками и вульгарным тоном?
– Стража, взять его!
Но прежде чем охранники повернулись к Сэму, прежде чем Сумасшедший король потянулся к мечу, Шелти – к стрелам, а Лагун-Сумасброд вспомнил нужное заклинание, с четырех углов площади закрутились пыльные вихри, быстро превратившись в огромных ифритов. Это были могучие духи ростом в двадцать локтей, с синей кожей, с атлетическими мускулами и злобными лицами. Танцовщицы завизжали, бросившись врассыпную. За ними побежали трусливые музыканты, потом храбрые нукеры, а спустя пару минут все, кто пришел посмотреть на выезд принцессы, с криками улепетывали в разные стороны. Водоворот бегущих людей закрутил Джека, колдуна и Шелти, унося их прочь от разыгравшейся трагедии. Четыре ифрита шагнули вперед и, поймав перепуганного слона, стали со смехом перебрасываться им, как живым мячиком. Бедное животное трубило со страшной силой, а красавица Гюль-Гюль перекатывалась внутри беседки, словно жук в коробочке. Истошный визг бедняжки только подхлестывал веселье демонов.
– Сейчас же отпустите ее, синюшные болваны!
Если вы думаете, что неугомонный герой сбежал вместе со всеми, то вы его плохо знаете. Сэм Вилкинс, уперев руки в бока, грозно стоял перед ифритами. Бледная Мейхани шепотом взывала к Аллаху, держась за спиной ученика чародея.
– Я кому сказал, чурки плосконосые?! Трепещите перед мощью разгневанного сына марокканского султана, ибо я – Самюэль-Сеид-Акбар-ага-угу-Вилкинс – намерен спасти свою возлюбленную из ваших похотливых лап. А ну, поставьте слона на место!!!
Недоуменные ифриты соизволили обратить внимание на маленького человечка, дерзнувшего возвысить на них голос.
– Что тебе нужно, чужеземец?
К чести Сэма признаем, что трусом он сроду не был. А теперь, когда страшные приключения закалили его душу, он глядел на ифритов снизу вверх, абсолютно уверенный в собственном превосходстве.
– Чего ты хочешь, чужеземец?
4 
