11 
На государевом подворье чинно поздоровались с Кашкиным, как я уже упоминал, это самый прогрессивный боярин при дворе царя Гороха. Для прочих я постоянная заноза в заднице… Чёрт, главное, чтобы Новичков меня так именно и не изобразил!
– Рад приветствовать!
– И тебе поклон, сыскной воевода. К государю ли путь держишь? Так учти, во гневе он…
– А-а, опять царица бутылку спрятала?
– Хуже, скучно ему… А батюшка наш от скуки суров не в меру, да и в суде неразборчив. Ты уж поспешай, он к милиции завсегда неровно дышит. Глядишь, на тебя поорёт – да душой и развеется! А уж коли что, дак я тебе завсегда в острог калачей тёплых пришлю и кваском домашним побалую…
– Спасибо, – сдержанно поблагодарил я. – Попробуем обойтись без крайностей.
Старый боярин по-отечески обнял меня на прощание, перекрестил, как покойника, а потом долго смотрел вслед, смахивая скупую слезу. Иногда создаётся такое впечатление, будто бы царь наш – редкостный тиран и деспот, но это не так. Горох воплощает в себе классические черты искренне любимого народом государя: строг, но справедлив; буен, но отходчив; пьёт, но в меру, и главное, душу готов положить за возлюбленное Отечество! Таких на Руси любят, и даже я невольно попадал под влияние его самодержавной харизмы…
Царские стрельцы доложили, что меня примут в отдельных покоях. Для бояр попасть туда значило получить полнейший разнос. Но, как правило, только там мы с Горохом могли говорить без лишних свидетелей.
– Заходи, Никита Иванович! Пить будешь? Ох и наливка нынче хороша…
Надёжа-государь оказался не один, а с супругой. Причём, судя по ярко-розовым щёчкам Лидии Адольфины, оба уже слегка «тёпленькие». Хорошая у них семейная жизнь, завидую…
– Спасибо, я по делу.
– За дело и выпьем! Ну уважь, уважь, участковый… Али не видишь, сам царь с царицей тебя потчуют?!
Я вопросительно покосился на государыню.
– По щють-щють, – милостиво подтвердила она. – Дас ист зер гут шнапс-облепиховка!
В общем, пока я с ними не выпил, никакого разговору не было. Потом Горох очень серьёзно меня выслушал, незаметно поглаживая мечтательную жену по бедру. Судя по всему, в самое ближайшее время меня отсюда попросят…
– Всё понял, разобрал, простил и к сердцу принял. Воля моя такова: службу неси, как и доселе нёс! За парнем твоим вины не держу, – видать, и впрямь злодеи на него поклёп возвели. Так вот и отыщи тех паскудников, что у нас в столице девкам на ходу косы режут! Отродясь ведь не бывало такого, а?
– Мм… практически, – несколько смутился я, вспомнив, сколько кос наобрывал тот же Митька во время дела о летучем корабле. – Но так, чтобы с исчезновением девушки, такого точно не было!
– А как будешь ихнюю «малину» брать, меня позови, – заранее предупредил Горох, красуясь перед супругой. – Давненько я никому с поличным рук за спину не вертел!
– О, майн либен! Ти есть перл харбор… храбур… нет, перл храбрости, так, да?! – страстно поддержала мужа бывшая австрийская принцесса и, целуя ему руку, покосилась на меня. – Я ходить под вас! Нет? С вас ходить?! А, ходить под руководством вас, герр полицайн!
– В смысле, на задержание? – не поверил я, беспомощно глянув на Гороха.
– Ну, не прелесть ли?! – восхищённо воскликнул он, крепко обнимая царицу Лидию. – И в огонь и в воду за мной готова. Делать нечего, сыскной воевода, придётся тебе нас обоих на следственный подвиг брать!
Короче, я ушёл от них злой и недовольный. Толку – ноль! Зато проблем теперь… И Кашкин этот ещё – скучает, дескать, государь! Да чтоб мне так хоть раз довелось поскучать… в обнимку с любимой женщиной! Ладно, простите, это всё от зависти. Пора жениться, пора, пора. Олёна, ау-у-у!
* * *
Возвращаясь в отделение, лишний раз прошёлся по Колокольной площади, мимо цирка. Народ стекался туда со всех сторон, длинная, галдящая очередь была видна ещё издали. Ну что ж, хорошее развлечение, людям – радость, дирекции – полные аншлаги, а значит, всё складывается к общему взаимоудовольствию. Рядышком важно прошествовали двое приказчиков, те самые, что во время прошлого представления сидели за нашими спинами.
– Чёй-то я про козу не всё понял. Уж больно морда у ей осмысленная…
– Да и баб без одёжи показано не было! Небось уж сёдни-то не отвертятся…
Я сделал вид, что не замечаю их болтовни, и ускорил шаг. Парни понимающе приотстали:
– А участковый-то куда несётся, нешто опять кого под арест волочить? Вот ведь человек деятельности неумеренной…
11 
