очень нудно 
115 
Единственное живое существо (кроме самого Льва, разумеется) – та самая приблудная трёхцветная кошка неопределённой породы. Она спокойненько умывалась, сидя в уголочке на полу, и Оболенский почти уже собрался на неё гавкнуть для разрядки, но не успел. Часть стены мягко скользнула в сторону, и в комнату плавно вошло (вкатилось? вплыло?) три абсолютно одинаковых существа. Внешность скорее гуманоидная, одежды никакой, бесполые, кожа ближе к серому или голубому, ноги коротенькие, руки трёхпалые, череп вытянутый к затылку, вместо ушей, носа и рта – дырки, а вот глаза… Необычайно огромные, практически в пол-лица и блестящие радужными разводами, как у насекомых. Все трое встали возле распростёртого Оболенского, возбуждённо перепискиваясь на односложно птичьем языке.
Лев помолчал, кашлянул пару раз для приличия, увы – со стороны хозяев ноль внимания. Тогда он просто повернул голову и дружелюбно оповестил:
– Жители великой планеты Земля приветствуют вас, гости из космоса! Я счастлив своими глазами лицезреть братьев по разуму и надеюсь, что первый контакт не разочарует обе стороны, а старушка-Земля войдёт наконец в межгалактическое содружество!
– Не шевелись, человек. – Ровные монотонные слова без малейшей эмоциональной окраски раздались прямо в мозгу Оболенского. – Мы не в первый раз на твоей планете. Лежи спокойно, и тебе не причинят вреда.
– Э… так в чём проблема, парни? – почему-то занервничал Лев. – Развяжите меня, и мы тут мирненько, по-добрососедски побеседуем. А то я лежу, вы стоите, неудобно как-то…
– Тебе не причинят вреда. Мы лишь изучаем вашу расу.
– А с какой целью?
– Наша цель – единство Вселенского Разума.
– Весьма благородно, конечно… – поморщившись, буркнул мой начитанный друг. – Но что же мне всё это напоминает? Эй, ребятки! Я пока не буйный, но вы меня, пожалуй, всё-таки развяжите…
Вместо ответа прожектора над его головой вспыхнули синим, зелёным и красным цветом. Льву показалось, что всё его тело просвечено насквозь. Разноцветные лучи медленно двигались по кругу, у Оболенского закололо в висках, потом резко свело судорогой руки, отпустило, невидимым прессом сдавило все внутренности в животе, резануло под коленными чашечками и замерло пульсирующей болью в кончиках пальцев ног.
– А-у-у! Эй, медики паршивые, больно же!
– Тебе не причинят вреда, наша цель – изучение.
– Ну так изучайте на кроликах каких-нибудь или мышках лабораторных, нельзя же на живых людях эксперименты ставить! Развязывайте на фиг, я вам говорю!
– Человек, тебе не причинят… – Один из инопланетян взял маленькими ручками непонятный медицинский инструмент, несколько смахивающий на пиратский пистолет с воронкообразным дулом. При виде такого обхождения Лев, может быть впервые в жизни, испытал настоящий панический страх.
– Вы н-не имеете прав-ва… – запинаясь, начал он. Тот, что держал «пистолет», потихоньку подкрадывался к его левой ноге.
– Человек, – всё так же монохромно отозвалось в голове Оболенского, – мы изучаем вашу расу с целью нахождения ей наилучшего применения на тех планетах Галактики, где уже владычествует Вселенский Разум. Каждое существо, обладающее, как и вы, хотя бы зачатками интеллекта, обязано трудиться во имя достижения общей цели.
– Не хочу я трудиться!
– Это можно исправить. Мы действуем тебе во благо. Не мешай нам, человек.
В воспалённом мозгу Оболенского молниеносно прокручивались жуткие кадры сцен издевательств и насилия представителей инопланетных цивилизаций над бедными жителями Земли. Он почему-то сразу предположил худшее… Вряд ли эти умники будут его перевоспитывать по неувядающей системе Макаренко, скорее всего просто сделают что-то нехорошее с мозгом (промывка, присыпка, затирка, а то и прямая ампутация!). Невероятным напряжением воли и всех мыслимых сил здорового русского организма ему удалось вырвать из тисков левую ногу и махом врезать пяткой в лоб изготовившегося «медика»! Видимо, такое поведение «неразумных существ» было для инопланетян не в диковинку, но удесятерённой отчаянием силы Льва они, конечно, предусмотреть не могли. Несчастный яйцеголовый пушинкой отлетел в угол, рухнув спиной прямо на закончившую умывание кошку. Бедняжка взвыла дурным голосом и так расцарапала загривок упавшего, что тот от шока выстрелил себе в пальчик. Оболенский успел ощутить слабый, конвульсивный писк, и тельце инопланетянина обмякло. Двое оставшихся вперились фасеточными зрачками в освободившуюся ногу нашего героя.
115 
