очень нудно 
43 
– О наивный глупец! Ты так и не понял, кто я?! – торжественно осклабился старик, а Джамиля, прячась за спиной Льва, прикрыла лицо руками. – Я – злонравный и устрашающий Ай-Гуль-ага! Глава всех гулей, пьющих кровь и пожирающих мертвечину! Гордость Шайтана, печаль Аллаха и ужас правоверных!
– Ну, знаешь… Я, между прочим, тоже кое-чего гордость и ужас! – невольно завёлся Лев.
– Ты хочешь бороться?! Со мной? – Видимо, длина предыдущей речи полностью исчерпала все мыслимые резервы старца, и он вновь перешёл на простые предложения. – Я – сильный!
– Армрестлинг?! – мгновенно отреагировал Оболенский, подняв к носу гуля раскрытую ладонь. Тот, не задумываясь, принял вызов. Несколько секунд они дружно пыхтели над маленьким дастарханом, пытаясь честно положить руку соперника, пока нечеловеческая сила азиатского вампира не взяла верх.
– Я победил!
– Подумаешь… просто у меня запястье растянуто из-за этой проклятой мотыги!
– Теперь очень хочу есть! – Ай-Гуль-ага оскалил клыки и резко нацелился на горло спортивного соперника. Багдадский вор без колебаний врезал ему по зубам. Долгую минуту старик сидел на корточках, с идиотским выражением лица держась за челюсть. Видимо, такого отпора он не ожидал, на культурном Востоке не принято бить морду аксакалам…
– Ты ударил меня, сын греха!
– Да на себя посмотри, дитя порока! Не знаю, уж чего ты себе навоображал, но я не забитый погонщик верблюдов и не запуганная дочь нуждающихся родителей. Ещё раз так мне улыбнёшься – удалю всю челюсть без помощи стоматолога!
На этом конструктивный диалог закончился, началась драка. Лично я полагаю, что в её описании мой друг, мягко говоря, погрешил против истины. Его послушать, так от старого гуля даже обгорелых тапок не должно было остаться… Ибо что, собственно, мог дедушка? Ну, укусить как следует – это да… Грязную безрукавку грузчика гуль действительно изгрыз в клочки. Что ещё? Да, физически он был гораздо сильнее Оболенского, но… ростом ниже, весом меньше, а в знании практических приёмов боевых единоборств вообще оказался сущим котёнком. Мы только в газетах пишем о том, что являемся самой миролюбивой нацией, а вот попробуйте-ка найти хоть одного россиянина, не умеющего показать парочку приёмов… Лев вырос на широких московских улицах, посещал спортивные секции, служил в тогда ещё Советской Армии и мог постоять за себя! Он кидал пожилого Ай-Гуль-агу «броском через бедро» об стену, он бил его в живот ногой ударом «ёка-гери», валил, поймав тощую шею во «французский ключ», наносил апперкот за апперкотом и даже произвёл ущемление икроножной мышцы в партерной борьбе. Джамиля только восхищённо попискивала, глядя на геройские подвиги своего защитника. Злобный гуль был поколочен, исщипан, заломан, оплёван, но по-прежнему голоден и бодр! А вот Оболенский в конце концов, естественно, выдохся… Тут-то старый негодяй и повалил его на пол, поудобнее завернул «сыну греха» руки, глазом опытного кровопийцы примериваясь к его белой шее:
– Всего не съем. Позову гостей, мяса много.
– Чтоб я тебе поперёк глотки встал, каннибал австралийский! – с чувством прохрипел Лев, всё ещё силясь встать. – Чтоб ты моей печенью поперхнулся! Чтоб у тебя от моих окорочков уровень холестерина прогрессировать начал безоглядно! Чтоб…
– Ва-а-х… зачем так говоришь? Старших уважать надо-о-о-о-у!
Конец нравоучительной фразы потонул в грохоте медного таза. Расхрабрившаяся Джамиля изо всех сил ахнула законного мужа по лысой голове (чалму дедуля успешно потерял в драке). На медном днище осталась глубокая вмятина, и он, дребезжа, откатился в угол. Туда же на четвереньках уползла и перепуганная содеянным девушка. Главный гуль только почесал макушку – зримого сотрясения мозгов не последовало.
– Грязная девчонка! Его съем – тобой займусь.
– Только тронь её – загрызу, как мамонта!
– Не грози. Что ты можешь?
Багдадский вор извернулся из последних сил, и… острые клыки, не дотянувшись до шеи, сомкнулись на его плече. Бедный Лев едва не взвыл от дикой боли! Старик удовлетворённо облизал перемазанные кровью губы и противно захихикал:
– Ты ничего не можешь. Шайтан научил меня. Я живу кровью правоверных мусульман. А ты на вкус… ик! ик! ик! ой… ай… ва-а-а-й!
Ай-Гуль-ага неожиданно вытаращил глаза и скатился с Оболенского. Похоже, что дедушку-вампира не вовремя хватил удар или глоток крови пошёл не в то горло. Гуль натуженно хрипел, его словно тошнило, выворачивая наизнанку! Злобное порождение тьмы билось в конвульсиях, царапая ногтями пол, стуча пятками и скуля, как будто неугасимый огонь обжигал его внутренности. Оболенский кое-как, не без помощи девушки, отбуксировался задом в угол, с недоумением наблюдая за происходящим. Ай-Гуль-ага умирал недолго, но мучительно… Его старческое тело, перестав извиваться, вдруг начало прямо на глазах у перепуганных жертв распадаться на куски. Он просто превращался в пепел… Причём ни с того ни с сего, без всякой видимой причины! Когда спустя минуты три на смятом ковре осталась лишь пересыпанная пеплом одежда хозяина дома, Лев и Джамиля позволили себе переглянуться.
43 
