очень нудно 
78 
По базару наши герои ехали молча. Вернее, ехал-то как раз Ходжа Насреддин, а Лёва шествовал чуть позади хвоста Рабиновича, держа под мышками по большой узбекской дыне и мысленно проклиная всё того же модельера, придумавшего для восточных женщин чадру! Любой другой в его положении шёл бы себе тихонечко и радовался, что по сей день находится на свободе. Однако же Оболенский, чересчур всерьёз относящийся к своей карьере профессионального вора, почему-то был убеждён, что просто обязан каждый раз нарываться на неприятности. «Вор должен сидеть в тюрьме!» – как говаривал незабвенный Глеб Жеглов, и это правильно. Всё прочее время ему (вору!) следовало вести разгульный образ жизни, сорить деньгами, менять женщин, ибо век короток, а эмирская плаха всегда голодна… Исходя из этих взглядов Лев, не выпуская дынь, обворовывал прохожих, чисто для профилактики. Не всех подряд, а вполне респектабельных на вид, так что к середине пути его «бюст» увеличился аж на пять кошельков с деньгами. Правда, из-за нечетного числа и разницы в количестве монет левая грудь казалась гораздо больше и тяжелее правой, но… По большому счету, всё это такие мелочи! Кстати, Ходжа, восседающий на осле и периодически оглядывающийся, так ни разу и не заметил, чем именно развлекается его друг. Домулло старательно вертел головой, подобно морской губке впитывая все базарные разговоры, слухи и сплетни. А слухов в Багдаде в тот день витало видимо-невидимо… Из уст в уста передавали волшебную сказку о неуловимом Багдадском воре, о цене, назначенной за его голову, о его бесстрашных проделках и о полном бессилии власть имущих остановить отчаянного наглеца. Разумеется, всех «задержанных по делу об оскорблении высокородного господина Шехмета и его благопристойного племянника Али Каирского» отпустили без разговоров. После очной ставки с грозным начальником городской охраны несчастным давали десять палок по пяткам (так, на всякий случай) и выкидывали из зиндана вон. Забивать тюрьму впустую – бессмысленно, и Шехмет прекрасно понимал всю сложность поставленной перед ним задачи. В идеале он вообще мог рассчитывать исключительно на силу денег – поймать двух ловких аферистов в многолюдном и шумном Багдаде было делом совершенно запредельным… А народ вовсю веселился! Оно и понятно, разве можно удержаться от улыбки, если кто, мнящий себя царём и богом, надменно взирающим свысока на простых людей, поскальзывается и садится в лужу? Да не один раз, а с завидным постоянством… Всё правильно, так и должно это быть – везде, всегда, во все времена и в любую эпоху! Я не пытаюсь критиковать тогдашнюю власть Багдада: во-первых, это слишком легко (с высоты нашего с вами опыта!), а во-вторых, надо было видеть ситуацию их глазами. А с их точки зрения, город подвергался настоящему террору со стороны потерявших всякий стыд криминальных элементов. То есть совершенно очевидно, что надо приложить все силы для ликвидации негодяев, пока общественный порядок не захлебнулся в хаосе безвластия и беззакония. По совести говоря, я даже в чём-то на стороне эмира, хотя Лев всё-таки мой друг…
Ахмед, отдохнувший и подлечившийся, встретил наших героев не очень ласково. Нет, не то чтобы попытался выгнать из дома или как-то на это намекнуть, но… Некая суетливость в нём присутствовала. Рабинович первый уловил завуалированные нотки неискренности и категорически отказался встать за лавкой, предпочитая занять пост у входа, как бдительный часовой.
– Вах, как я рад, как я рад! Какое счастье, что вы наконец вернулись целыми и невредимыми! Какая жалость, что у меня сегодня столько дел… сплошные заказы! И все такие срочные! Я сейчас буду раскладывать подошвы от чувяков по всему полу…
– Салам алейкум! – непринуждённо поздоровался Лев, крепко пожимая руку башмачника. – А уж как мы рады тебя видеть в здравом уме и трезвой памяти… Давай, сворачивай своё ателье и сгоняй, по дружбе, в ближайший ресторанчик – у меня Ходжа некормленый.
– А… э… у… уважаемый и почтеннейший Лёва-джан, ты же знаешь – на всём базаре у тебя нет более преданного и верного друга! – Владелец лавочки начал ходить вокруг Оболенского кругами, старательно поджимая хвост. – Увы, я не знал, что именно сегодня вы осчастливите мой дом своим приходом… Горе мне! Видите, как тут неприбрано, пыльно, пахнет мокрой кожей, а вот вон в той чайхане – совсем другое дело… Как они готовят плов! А шурпу повар варит по специальному монгольскому рецепту, и говорят, что странники со всех земель спешат туда, дабы вкусить…
78 
