КИЛЛЕР

Якуб Вендерович вздрогнул от неожиданности, когда пролетевшая рядом пуля оторвала ему кусок уха и вписалась в стену сарая. Кто стрелял, пока было неизвестно, но явно это должен был быть лихой смельчак. Брови Якуба удивлённо поползли вверх. Мало кто осмеливался поднять на него руку, а уж тем более пытаться убить. Нет, свести счёты со стариком хотелось, конечно, многим, но до дела обычно доходило

редко. Однако если этот кто-то таки осмелился стрелять в Якуба, да ещё в такой прекрасный спокойный осенний день, то времени на размышления не оставалось. Надо было действовать немедля. Впрочем, как и всегда...

В один миг экзорцист с несвойственной его годам ловкостью принял упор лёжа, а заряженный револьвер, вынутый из-за отворота резинового сапога, уверенно устроился в мозолистой ладони хозяина. Раздался ещё один выстрел, пуля застряла в дверях, в добрых двадцати сантиметрах над его головой. Якуб вынул из кармана очки, аккуратно надел на нос. Следующей атакой со стороны киллера была длинная автоматная очередь по диагонали сарая. Пыль, перемешанная с трухой от соломы, вздымалась вверх стеной и застила Якубу обзор...

– Кто так до холеры стреляет?! – Старик не любил хаотических киллеров.

Как бы в подтверждение его опасений, разбив окно, влетела граната. Вендерович успел её схватить и выбросить туда, откуда она прилетела, через то же окно. За стеной раздался взрыв. Киллер опять перешёл на одиночные выстрелы. Якуб выматерился по-русски и начал ползти под свист пуль, прячась от неизвестно где спрятавшегося наёмного убийцы.

Немузыкальным прощальным вздохом ответило пустое ведро, продырявленное следующим выстрелом. Зазвенела пострадавшая водосточная труба. Остатки осколков посыпались из расстрелянного окна.

– Ну это уж слишком! – разозлился Вендерович.

Кем бы ни был загадочный незнакомец, но он не на

шутку задумал отправить Якуба на тот свет. Экзорцист стиснул зубы и дополз до запасного входа в погреб.

Только там можно было спокойно сесть и перевести дух.

Он пережил уже столько покушений на свою жизнь, что чувствовал всей своей шкурой, кто на него просто зол, а кто и в самом деле желает смерти. Ведомый опытом партизанской войны во Вторую мировую, старик снял с головы шапку и приподнял её, надетую на палку, так, чтобы верхушка немного выглянула из дымохода. Ничего не произошло. Уже подозрительно...

Но как только он, попробовав высунуться, просунул шапку через щель в дверях погреба, невидимый снайпер опять дал о себе знать. Пуля продырявила шапку прямо посередине, а ударная волна была настолько сильной, что выбила из рук Якуба палку. Судя по расщеплённой древесине, киллер пользовался разрывными патронами самого неприятного калибра. Вендеровичу ничего не оставалось, как, почесав дулом револьвера за ухом, закрыть двери на засов, а самому, спустившись по ступенькам, забиться в уголок погреба.

Чтобы ожидание проходило в более благоприятной обстановке, он решительно открыл одну из бутылок с самогоном, которые лежали на специальных полках, словно изысканное французское выдержанное вино в погребе аристократа. Если уж и суждено было Якубу умереть в этот день, то он желал по крайней мере отправиться на тот свет в нетрезвом состоянии.

– Раз этот тип и в самом деле хочет меня прикончить, так всё равно сюда спустится,– методом примитивной дедукции рассчитал экзорцист и отхлебнул солидный глоток самогона прямо из горла.– А я его честно подожду...

Не было выпито и полбутылки, как наверху раздались чьи-то шаги. Кто-то осторожно двигался в сарае, шарил по углам, а потом нагло начал возиться с дверями, ведущими в погреб. Вендерович икнул, поправил за поясом штык и, взведя курок револьвера, подкрался к двери. С другой её стороны непрошеный гость уже проковырял приличную дырку. В щели показалось острие отменного немецкого ножа длиной добрых тридцать сантиметров.

  31