38 
— Их ещё не бьют?
— Астрахань — веротерпимый город, — пожал плечами я.
В глазах шефа заиграли зеленоватые огоньки, теперь он ответит на все мои вопросы.
— Адрес секты?!
— Записывайте, экселенс…
* * *
Сабрина встретила меня, вольно раскинувшись на кушетке. Она подтачивала ногти надфилем, а мой чёрный халат с драконами подчёркивал каждый изгиб её зовущего тела. Это не женщина, а сплошной намёк, причём в самой откровенной форме.
— Где Ева?
— В ванной.
— Решила принять душ? — Я опустился в кресло и взял со столика газету.
— Нет, я сама отнесла её туда. Топор отмыла, кровь с ковра вылизала, воду пустила холодную. А где у тебя целлофановые пакетики?
Я подскочил в кресле и выронил газету. Сабрина нагло уставилась на меня, демонстративно, словно уверенная в своей безнаказанности кошка, облизывая губы.
— Но… зачем?!
— После такого ранения мой организм требу т усиленного питания.
— Там… между прочим, есть бутылочка в холодильнике…
— Правда? Я не нашла…
— Меня не было каких-нибудь полчаса!
— И что, я не имею права проголодаться?! — капризно вскинулась оскорблённая вамп.
Меня снесло в ванную комнату плохо управляемой яростью. Рванув дверь (вместе с внутренней задвижкой!), я на мгновение замер на пороге — рыжеволосая охотница блаженно дремала по шею в ароматизированной розовой воде. Подняв на меня зелёные глаза, она нежно улыбнулась, томно потягиваясь, и… неожиданно осознав пикантную абсурдность момента, завизжала, как ополоумевшая сигнализация. Красный до бордового, я захлопнул дверь снаружи, для верности прижав её спиной. Сердце билось так, словно надеялось выпрыгнуть на волю. В зале тихо заливалась Сабрина. Вообще-то вампиры не умеют смеяться. Какое-нибудь зловещее хихиканье или демонический хохот — это пожалуйста. Но вот нормальный, заразительный смех — более чем редкость, смею вас уверить. Визг из ванной не прекращался ни на минуту. Ева старалась изо всех сил, чем страшно веселила мою подругу.
— У тебя совесть есть?
— Вопрос риторический, — с трудом отмахнулась Сабрина, держась руками за живот. — Я дочитала эту глупую пародию на Толкиена и, кажется, поняла, что такое юмор.
— О, так, значит, ты просто пошутила?!
— Да, милый! Дэн, ты бы видел своё лицо, когда выбегал из ванной… Что-то с чем-то!
— Ладно, ты восполнила пробелы в образовании, поразвлеклась за мой счёт и сделала нашу жизнь из однообразно серой безобразно перепелёсой, да?! А теперь, ради всего святого, объясни мне, почему она до сих пор так надрывается… Сейчас к нам соседи звонить начнут!
— А ты загляни туда ещё раз и сам спроси, — с улыбкой змея-искусителя предложила Сабрина.
Я, стиснув зубы, последовал её совету.
Ева уставилась на меня уже с неподдельным интересом, хихикнула и… почти мгновенно заткнулась.
— Спасибо, — неуверенно поблагодарил я, прикрывая за собой дверь. Некто в комнате на диване едва ли не задыхался от хохота. Лично мне ситуация не представлялась комической ни на йоту. Наверное, я дал ей не ту книгу, завтра надо достать «Трое в лодке, не считая собаки».
— Дэн, не сердись! — Сабрина чёрным облачком вспорхнула ко мне на шею и страстно поцеловала в губы. — Ты не мог бы перейти на кухню, нам с Евой надо кое-чем заняться…
— Н… не понял, — с трудом веря своим ушам, выдавил я, — и чем же это?!
— Фу! Совсем не тем, о чём ты подумал! — Мою щёку обожгла сладостная пощёчина. — Просто я хочу попробовать сделать из этой серой провинциалки настоящую женщину! Ну что тебе стоит? Всё равно у нас ещё куча времени до вечера…
— Пожалуйста, вы можете найти себе любое занятие, но…
— Любое?! — многозначительно переспросила она.
— За известным тебе исключением, — торопливо поправился я. Если дать свободу её фантазиям, то, погасив волю девушки, бескомплексная вамп устроит такое… Детали опустим, но, если бы Сабрине понадобилось «растлить бурундучка», она дала бы тому потасканному эльфу пятьдесят очков вперёд!
В принципе даже лучше, что мне позволят какое-то время побыть одному. Бегемот не открыл ничего такого, о чём я не смог бы догадаться сам, но недвусмысленно подтвердил все мои предположения. Сначала я хотел сразу же поделиться этим с Сабриной, но…
Какой смысл в поисках виновных? На данном этапе нам обоим предстоит совершить невозможное, то есть — выжить! Выжить несмотря ни на что, в то время как нас будут тщательно и методично убивать все: охотники, вампиры, ничего не знающие люди, слепо помогающие и тем, и другим. Если постараться отбросить ложный оптимизм, то ужас безысходности откроется во всей своей красе. Тогда и жить не захочется… Победа возможна лишь в двух случаях: либо мы уничтожаем всех охотников, либо тот, кто подписывал соглашение, его отменяет. Обе ситуации — тупиковые…
38 
