18 
Пленницы дожидались новых супругов — викинги из Долины Зверя долго не держали рабов, они их продавали. Разумеется, в первую очередь женщин. Ибо кому же охота, чтобы по возвращении новая рабыня счастливо разболтала новой хозяйке, как именно, в какой позе и сколько раз её взял «верный» муж госпожи…
Торн, сын Айфона, был пьян и счастлив. Ел жареную баранину, жир каплями застывал на седеющей, некогда русой бороде. Запивая щедрыми глотками медовины из тяжёлого золотого кубка, он всё пристальнее присматривался к французскому вину и богемским ликёрам. Зала, полная победителей, гудела, рыгала и пыталась петь «Из-за острова на стрежень…».
Его сын, юный Гуннар, неспешно примерял плетёные стальные кольчуги из общей кучи секонд-хенда, нужных размеров не было.
— Отец, я первым взобрался на стену и сбросил трубача! Значит, мне полагается первым выбрать доспех и жену… Или парочку жён, как ты считаешь?
— Недоносок! — едва не поперхнувшись, ответил Торн. — Тебе просто повезло.
— Но, папа!
— Ещё немного, и план провалился бы! Как ты мог уронить кинжал?! Испугался? Тот гасконский лис на стене сразу почуял неладное. Хорошо, что у него куриная слепота…
— Это роковая случайность, па! Ремень перетёрся!
— О, великий Один, будь так любезен, брось в него сотню градинок покрупнее, чтобы не верещал!
— Перетёрся! Вот, сам смотри.
— Скажи, почему ты наказываешь меня таким потомством, Один? Ремень у него перетёрся! Послушай, Гуннар, может, я ещё должен тебе трусы менять и мыть голову раз в неделю? А ещё жениться он собирается!
Баранья нога застыла на пути ко рту. Кузнец покосился на чадо, раздумывая, то ли дать ему тумака, то ли и вправду женить. В кубке осталось ещё на пару глотков. Торн решил отложить решение, хмыкнул и заорал:
— Мы победили, братья!!! Вот — трофеи, вот — вино, у нас была славная битва. Друстара, этого полена в глазу викинга, нет его больше!
— Йоу! — ответил радостный хор.
— Скажи им, папа! Прочти им стих! — восторженно кричал Гуннар.
— Я вошёл в эту крепость, как нож в масло!
— Да, как он вошёл в неё! — поддержал хор слева.
— Я рубил их топором!
— И каким топором! — отозвался хор справа.
— Я собрал серебра и золота кучу!
— Как, уже собрал, и без нас?! — удивились и слева, и справа.
— Да ладно вам, это враки, просто стихи такие…
Кузнец нахмурился и замолчал.
— Папа начал писать стихи! — вновь обрадовался Гуннар.
— Заткнись! Просто вырвалось. И не смотри так. Я что, дурак, приносить себя в жертву на кромлехе? Для этого есть специально откормленные поэты. Ладно, неважно! Выпьем же за победу, бешеный сосунок! И, кстати, мотай на ус: стёганка из оленьих шкур намного прочнее и легче любого из этих железных платьев. Проверено.
Гуннар послушно отбросил кольчугу, принял наполненный родителем кубок и осушил его. Широкая улыбка озарила мрачное безбородое лицо.
— Вкусно!
Он стал мужчиной и воином, как герой любимых сказок Пламен Славянин. Пламен сильный, храбрый, тот самый, который кладёт великанов на лопатки и охмуряет самых красивых гномих. Сказки эти знала только мама Рея, а маме рассказывал дедушка Сезар, которого Гуннар никогда не видел. Рыжеволосый воин был куда круче летающего сына Карла, вечно пьяного похитителя инфантильных детей из дурацкой страшилки.
А хитрый Пламен мог бы угнать любого коня, даже восьминогого скакуна Слейпнира, принадлежащего Одину. Тут было на кого равняться, правда?
— Сынок, чего замечтался! Давай спой с нами! — весело заорал Торн. — Эй, Бьярни, сыграй-ка нашу песню на скрипице! Да погромче!
Первыми запели струны, а за ними слаженно подтянулся и крепкий мужской хор:
- Голодные боги
- вернулись домой,
- был в Асгарде вечер,
- мир и покой.
- Им каши хотелось
- овсяной поесть и
- выхлебать мёду
- бочек так шесть.
- Наполнился ими
- волшебный чертог,
- и каждый на кухню
- отнёс то, что смог:
- икряную сёмгу
- доставил Эгир,
- а Фрейя — козлов
- круторогих и сыр,
- овсяной крупы
- и суровых быков
- им Тор подогнал
- сорок восемь голов.
- И так сделал каждый,
- кто в Асгард пришёл.
- Вдруг Фригг закричала:
- «Похищен котёл!»
- Она суетилась,
- ключами звеня:
- «Совсем закрутилась,
- простите меня!
- Я, право, не знаю —
- висел в очаге,
- я мыла его
- накануне в реке!»
- Сгустились бровей
- непролазные чащи —
- где же найти
- котёл подходящий?
- Знаем, что в Миргарде
- есть молодец
- по имени Торн —
- превосходный кузнец!
- И боги послали
- к людям гонца
- в Асгарда кущи
- позвать кузнеца.
- Раздвинулись тучи,
- над фьордами ночь,
- вот этот викинг,
- что должен помочь.
- Предстал перед ними,
- не верит глазам.
- «Умеешь?» — «Умею!»
- «Тогда по рукам!»
- Он молотом Тора
- пластины клепал,
- а Ньёрд ураганом
- мехи раздувал.
- И вот котелок
- полон каши висит.
- «Спасибо, норвежец,
- что хочешь — проси!»
- Просил он удачи в
- дальних краях,
- попутного ветра
- и рыбы в снастях.
- Чтоб новые земли
- с высокой травой
- встречали ладью
- с безземельной семьёй.
- Чтоб каждый поход
- приносил серебра,
- а мёд на пиру
- веселил до утра,
- чтоб в Миргард его
- вернули тотчас.
- Сказано — сделано,
- он среди нас!
- Будем же вместе,
- лихие бойцы,
- старые волки
- и злые мальцы!
- Боги ведут
- нашу дикую рать,
- мы не позволим
- богам голодать!
* * *
А где-то далеко-далеко бьющийся в экстазе Реас вне себя проорал застольную песню викингов не своим голосом и без чувств упал на влажные от пота подушки. Вот уже пятнадцать лет подряд в доме на холме творилось неладное. Герцог Делян Пощаков постепенно отошёл от государственных дел, и теперь все заботы его заключались в поиске новых и новых врачей для единственного ребёнка.
18 
