Последние отзывы

  62  

— Тебе не о чем беспокоиться, сын герцога. Лично для тебя опасность миновала. Но, поверь мне, этот алчный старик поставил под угрозу всю нашу организацию и лично господина Стилета, о котором ты ещё узнаешь на занятиях по истории прыщей…

— Я знаю о нём, — кивнул Реас, — видел его в своих снах… и господина дель Сико… Так вот оно что… Значит, и вы из чёрных прыщей?! Понимаю…

Итальянец улыбнулся. Он был абсолютно голый, как полагалось, чтобы никто не запомнил лица.

* * *

Речь Стилета звучала будто из глухой дали:

— Какой молодец этот рыжеволосый! Если отдаст концы, велю отделить от гидры какую-нибудь башку, высушить и поставить на его могилу в память о великом деле избавления острова от беды.

В ответ раздался приглушённый голос Шакарры:

— Победитель Сета и озёрного людоеда — любимец богов! Он будет жить. Господин лейтенант, вы тоже поучаствовали в добром деле и, если бы не случайное…

— Замолчи. Честно говоря, не знаю, сколько бы ещё кругов пробежал. Оно и к лучшему, что Славянин вмешался.

— Вы благородный и великодушный человек! Кстати, что там теперь по поводу нашей свободы и обещанных набедренных повязок?

Пламен разлепил веки и почувствовал, что лежит мокрый и голый на пальмовых листьях, под головой жёстко, наверное, камень.

В небе темнеет. Сколько же часов он провалялся без сознания?

Болтающий ни о чём Чака Шакарра бодро натирал белого брата «кровью дракона» — ранозаживляющим соком дерева сангре. Чёрный прыщ сидел рядом.

— Очухался. — Его лицо расплылось в скупой улыбке.

— Всё кончено? — тихо спросил Плам, приподнявшись на локтях. — Я её завалил?

— Смею заверить, да, — ответил командир и помог встать. — Ничего не скажешь, хорош! — отметил Стилет, осматривая викинга, — Полюбуйся, зулус, какая грудная клетка, просто гранитная плита. Отделался большим синяком, а ведь лапищи у зубастой твари были упаси господь.

— Да ладно, пустяки, — засмущался викинг, наматывая прядь волос на указательный палец. — Что вы, право, неудобно даже…^[54]

Стилет принял торжественный вид и положил правую руку на мокрое плечо героя:

— От лица барона Витторио дель Сико объявляю Пламену Славянину благодарность и принимаю его вместе с доблестным зулусом Чакой Шакаррой в команду «Бёдер Беатриче», с этой минуты вы не рабы. Обнимитесь и поцелуйтесь!

Рыжеволосый и сын жаркой Африки обнялись. Стилет похлопал их по широким спинам, в душе благодаря и небо:

— Со мной тоже!

Трое мужчин нежно облобызались — без всяких задних мыслей.

— Эй, Пламен, ты ведь ещё не знаешь, что сотворил этот чёрный колдун! — добавил ясности Стилет. — Он заговорил воду, и озеро само вытолкнуло тебя на берег Иначе ты бы просто утонул.

— Правда? — Лицо викинга вытянулось, зулус предстал перед ним в ином свете.

— Сам видел. Интересный приём, постараюсь выучить.

— Вода — это женщина, — скромный Шакарра начертил в воздухе нечто волнистое, — я всегда нравился женщинам, и они слушались меня. Кто бы ни был тот страшный выродок, но вода всегда и везде остаётся водой.

— Белый медведь на меня надыши! — приседая, развёл руками викинг. — Здорово! Надеюсь, теперь ты не обязан на ней жениться?

Зулус застенчиво отвёл взгляд^[55].

— Молодчина, — подбодрил Стилет и вздохнул: — Ну вот, в живых опять остались самые ненормальные, и мне это…. нравится! Всем по «женщине», в смысле по бурдюку воды — и в путь.

— Эй, кажется, сверкнула молния, — сказал Плам, глядя на серые тучи.

Небо загрохотало, и полил дождь. Над джунглями повис влажный туман.

— Заночуем здесь, — сказал Стилет, набрасывая на голову плащ. — Ливень спасёт галеру от жажды, а вот если мы с вами, друзья, завязнем в лесу, тогда не видать нам его милости барона Фиорены никогда.

— Вы правы, лейтенант, — согласился зулус, прикрывая голову пальмовым листом. — Мы должны сообразить навес или хижину прямо здесь, на камнях. В джунглях спать нельзя, там плохой воздух, душно, а в темноте можно наступить на хищный овощ.

— Нам вообще повезло, что мы здесь и в целости, абзац! — Стилет постарался закончить тему, но зулусу она явно нравилась.

— Джунгли обычно нападают на белых, — с видом знатока сообщил Чака. — Белые любят кусать ядовитые плоды, разглядывать опасных букашек, трогать всё руками и тащить в рот, при этом вечно находят себе неприятности. Всякие…

  62