25 
— Но как… как я могу быть уверена, что ты говоришь правду? — простонала Эмма. — Доказательств нет.
— Эмма, не нужны тебе никакие доказательства. Я даю тебе слово.
— Твое слово?..
— Да, — сказал Джейсон. — Или этого мало?
Она ничего не ответила. Силы внезапно покинули его, и плечи его поникли.
— Вот оно, значит, как, — с трудом выговорил он. — Выходит, у нас с тобой нет будущего, если ты мне не доверяешь.
Он стал подниматься, но Эмма усадила его обратно.
— Если ты мне не врешь, значит… Она очень злая женщина.
— Именно так, Эмма. Верь мне.
— А если так, как же ты мог любить ее?
— Когда-то ты говорила, что злость не мешает быть любимым.
— Не просто злость. Зло, сделанное другому человеку. Активное зло.
— А-а… Значит, твой любимый Дин никому не сделал зла? Просто он оступился. Эмма, ну как ты не понимаешь! Столько лет он не пропускал ни одной юбки в этом городе, а потом обратил внимание на тебя. Но к единственной женщине он привязаться не мог, если верить тому, что я о нем слышал. Для него нет ничего святого!
— Ты невыносим, Джейсон.
— А что мне еще остается, когда речь заходит о таких мужчинах, как он, и о таких женщинах, как Адель? Они слеплены из одного теста. Это злобные, аморальные, себялюбивые люди. Им хочется разрушить все, что не может им принадлежать.
Лицо Эммы неожиданно сморщилось.
— Я… Наверное, ты прав.
Он подался вперед и прижал ее голову к своей груди. Эмма не выдержала и расплакалась.
— Эмма, нельзя позволять им разрушить нашу жизнь, — заговорил он, гладя ее по волосам. — Нам нужно быть сильными. И оставаться вместе.
Она сделала глубокий вдох.
— Это очень трудно, — прошептала она.
— Жизнь и не бывает легкой. А иногда люди ее еще более осложняют, выбирая не тех партнеров. Дин был не парой для тебя, как и Адель не была парой для меня.
Эмма отстранилась от него, зеленые глаза сверкнули.
— Джейсон… она все еще привлекает тебя?
— Нет. Ни капли.
— Мне трудно поверить. У нее потрясающая внешность. Она высокая, стильная…
— Эмма, меня привлекаешь только ты.
— И ты все еще дожидаешься нашей брачной ночи?
— Да. А ты? — осторожно поинтересовался он.
— Да. Нет. Не знаю. — Она освободилась из его объятий, вскочила и зашагала взад и вперед по кухне. — Я уже ничего не знаю. Но не думать об этом не могу.
— Об этом?
Она остановилась у другого конца стола и с укором взглянула на него.
— Джейсон, ты слишком хорошо знаешь, о чем я говорю. Не будь жестоким. Ты в эти дни был там. Ты не знаешь, что такое думать, беспокоиться…
— О чем думать? О чем беспокоиться?
— Обо всем!
Джейсону вдруг захотелось объяснить ей, что беспокойство не чуждо и ему. Он страстно желал сделать первую брачную ночь удивительной и чудесной, но девственность Эммы могла бы оказаться препятствием. Насколько ему известно, первый опыт зачастую оказывается болезненным. И все же он должен подарить ей удовольствие, а не боль. Она этого достойна. По крайней мере его опыт, его знания должны помочь ему принести ей радость.
Но сначала нужно рассеять ее страхи. Страх порождает напряжение, а значит, боль.
— Эмма, — нежно заговорил он, — все у нас будет хорошо. Ты очень чувственна. Если ты будешь тревожиться, это к добру не приведет. А секс будет моей заботой.
Эмма не сводила с него глаз.
— Она… она говорила, что ты просто невероятный любовник.
— Очень мило с ее стороны, — холодно бросил Джейсон. — Хотя ты, может быть, считаешь, что она солгала и в этом?
— Нет. Я боюсь разочаровать тебя.
— Эмма, это маловероятно. — Вот уже несколько недель он ждет того мгновения, когда она будет принадлежать ему.
Эмма отвела глаза.
— Джейсон, у меня был трудный день, и я…
— Да, конечно. Я загляну утром, идет?
— Как хочешь.
Ее ледяной тон заставил его помрачнеть.
— Эмма, ты все еще сердишься на меня?
— Джейсон, ты мне соврал.
— Да, дорогая, но только из лучших побуждений.
Вероятно, он подобрал неудачные слова.
— Джейсон, не вешай мне на уши лапшу. Ты мне соврал. Ты не поверил, что я поверю тебе. Надеюсь, это не войдет у тебя в привычку.
Ее жесткая интонация и блеск в глазах не оставляли места для сомнений. До сих пор Джейсон не знал, что она может быть такой непреклонной. И упрямой.
Но и он тоже упрям.
25 
