16 
— Шотландия, вот как? — поднял брови Локлан. — И от кого же именно?
— Моим отцом был Доналд Росс.
Локлан резко выпрямился.
— Будь я проклят! Я ведь знал Доналда и долго горевал, узнав о его гибели. Но ведь твоя мать все еще живет по соседству. Верно?
— Да, хотя меня отослали к дяде после смерти отца, и теперь мой дом в Англии.
— Но почему ты отказался от отцовского имени? — допытывался Локлан.
— Я никогда не пошел бы на такое. Мое полное имя — Линкольн Росс Бернетт. У дяди не было прямых наследников, поэтому он решил передать титул мне и ходатайствовал о передаче его фамилии. Я семнадцатый виконт Кембери.
— Да, вот это сюрприз! Но ты не похож на шотландца, да и выговор у тебя английский.
Линкольн сухо улыбнулся:
— Последние девятнадцать лет я провел в Англии, там же и учился. Мои наставники всеми силами старались выколотить из меня шотландский акцент.
— Поразительно, но думаю, если достаточно долго живешь среди англичан, легче легкого стать одним из них.
— Надеюсь, вы не питаете неприязни ко всему английскому? — нерешительно осведомился Линкольн. Локлан добродушно рассмеялся:
— Моя жена англичанка, парень. Тетка тоже была англичанкой. Мои лучшие друзья живут в Англии. Нет, единственное, чего я не перевариваю, так это то, что в Англии слишком много народу, а человек моих размеров привлекает излишнее внимание. Знаешь, мне с моим ростом всегда там неловко.
Линкольн понимающе кивнул. Сам он вечно возвышался над толпой на целую голову, и это не прибавляло ему душевного спокойствия. Возможно, именно поэтому он так старался избавиться от шотландского выговора, который доставлял ему немало неприятностей. Дети, как известно, жестоки и не упустят возможности потешиться над «чужаком», каковым его считали много лет, пока он не стал говорить, как все окружающие.
Но теперь он вскочил, умоляюще взирая на Локлана:
— Значит, вы разрешаете мне ухаживать за Мелиссой?
— Пока у меня нет возражений. Можешь жениться на ней, если придешься ей по нраву так же сильно, как она пришлась тебе. Нас с женой заботит только ее счастье. Хотя мы надеялись, что, выйдя замуж, она не уедет далеко от дома, никто из соседских парней не завоевал ее сердца.
Линкольн облегченно улыбнулся:
— Могу я повидать ее? При условии, что не стану упоминать о женитьбе… пока.
— Боюсь, вы ее не застали, — вздохнул Локлан. — Утром она вернулась домой, но мать немедленно утащила ее в город за какими‑то очередными финтифлюшками, понадобившимися в последнюю минуту, ибо завтра Мелли отправляется в Лондон.
— Как, она тоже едет в столицу?
— Да, собирается провести там сезон. Мы ожидаем, что обратно она приедет уже невестой. Поэтому вам придется ухаживать за ней в тамошних салонах. Вам это затруднительно?
— Напротив, куда удобнее, поскольку тетя просила меня быть опекуном кузины на время лондонского сезона.
— Превосходно. Желаю удачи, хотя не думаю, что она вам понадобится. Думаю, и без этого все будет хорошо.
Глава 8
Мелисса ужасно расстроилась, когда узнала о приезде Линкольна Бернетта, но вскоре успокоилась, особенно после того, как отец, многозначительно подмигнув, заверил, что она непременно увидится с виконтом Кембери в Лондоне.
Она хотела выпытать у отца подробности разговора с Линкольном, но в суматохе последних приготовлений совсем об этом забыла. Впрочем, какое имеют значение детали, когда и без того ясно, что они все равно увидятся, и тогда она поближе его узнает.
Поездка в Англию проходила без особых треволнений, тем более что была для Мелиссы далеко не первой. Зато ее дядя еще никогда не был в столице и поэтому засыпал племянницу вопросами. Девушка любила всех дядьев, но Йен Шестой, самый младший из шестнадцати и последний, носивший имя Йен, был, кроме всего прочего, и хорошим другом, поэтому Мелисса от души радовалась, когда родные решили, что именно он будет ее сопровождать.
В двадцать шесть лет Йен сравнялся ростом с братьями, среди которых не было ни одного ниже шести футов. Он был одним из нескольких, кто не унаследовал от отца темно‑золотистых волос и светло‑зеленых глаз. Волосы у Йена были каштаново‑рыжие, приглушенного оттенка, а глаза — лазурно‑голубые. Зато на лице красовалась россыпь веснушек, совсем как у матери, что придавало ему мальчишеский вид и делало куда моложе своих лет. Кроме того, он обожал шутки и розыгрыши, хотя крайне серьезно воспринял возложенные на него обязанности.
16 
