очень нудно 
52 
Йен Первый говорил почти то же самое, чем усилил ее сомнения. Она не рассчитывала снова увидеться с Линкольном до приезда отца, тем более что Йен Первый согласился пока ни во что не вмешиваться. Значит, у нее не будет возможности подкрепить свою уверенность и смело противостоять дядьям. И зачем только они явились? Сейчас начнут талдычить то же самое в надежде изменить ее мнение о Линкольне!
Первым тревожащим признаком того, что ее молодые дядья собрались в гостиной вовсе не с тем, чтобы уговаривать племянницу, было поведение Йена Шестого. Бедняга обходил комнату, старательно собирая все тяжелые, пригодные для метания предметы. Мелисса вопросительно подняла брови. Йен покраснел, но продолжал свое занятие. Наконец он растерянно остановился, очевидно, не в силах сообразить, куда сложить всю эту груду так, чтобы Мелисса до нее не добралась.
Девушка с насмешливой улыбкой приподняла подол юбки, заверив, что лучшего места не найти. Но Йен мрачно нахмурился Мелисса пожала плечами, прислонилась к двери и спокойно сложила руки. Йен поостерегся подходить ближе.
— Итак, кого выбрали на сегодня оратором? — беспечно осведомилась она.
Все собрались посредине, устроившись на двух диванах и двух креслах в центре гостиной. В этой большой комнате были расставлены софы, козетки и столики, на которых красовались хрустальные лампы и безделушки. По стенам выстроились стулья, на случай если в доме соберется много гостей.
Выслушав вопрос, дядья тревожно переглянулись и дружно опустили глаза. Только Нилл зазевался и с ужасом увидел, что взгляд племянницы устремлен на него!
Мелисса ухмыльнулась при виде ошеломленной физиономии молодого человека. К тому же она знала, что он самый стеснительный из всех Макферсонов и сейчас сгорает от смущения.
— Значит, это не было решено заранее и жребий пал на тебя случайно? — поддразнила она.
Ниллу недоставало уверенности в себе. Он знал это, его братья знали это, и все же ни один не пришел ему на помощь!
Мгновенно став серьезной, Мелисса взглянула ему в глаза:
— Выкладывай.
Нилл кивнул и громко откашлялся.
— Йен Первый велел нам во всем признаться, и он прав. Мы сделали то, чем трудно гордиться, хотя, поверь, намерения у нас были самые лучшие.
— Мы? То есть…
— Только те, кто собрался здесь.
— Поправка! — возопил Йен, награждая Нилла негодующим взглядом. — Я тут ни при чем, Мелли, и если бы знал заранее, тоже отказался бы участвовать! Честное слово, я только что сам услышал об этом. Но думаю, лучше тебе сесть, прежде чем Нилл начнет речь.
Мелисса оторвалась от двери, оцепенев от дурного предчувствия.
— Не желаю это слышать!
— Нам бы тоже не хотелось это говорить, но ничего не поделаешь.
— Нет, — упрямо покачала головой Мелисса. — Нет. Возвращайтесь в гостиницу, а еще лучше — домой. Вам тут нечего делать. Я уже сказала Йену Первому, что только па может решать, как быть дальше.
— Но наш старший брат в его бесконечной мудрости забыл упомянуть об этом, — вмешался Чарлз со своей обычной язвительностью. — Нам стало известно всего лишь, что Линк вопреки нашим предупреждениям встретился с тобой и с этим нужно что‑то делать.
— Не находите, что прежде всего это ваша вина? Почему утаили правду? Линкольн недаром посчитал, что кто‑то должен мне сказать! И был прав!
— Да, и нам очень жаль, — вставил Джонни.
Его поддержал нестройный хор братьев, но для извинений по этому поводу было слишком поздно: они, очевидно, сотворили нечто ужасное! Или у нее разыгралось воображение? Вполне возможно, они чувствуют себя виноватыми за то, что не предупредили ее?
Мелисса вздохнула и, шагнув в комнату, уселась на диване между Йеном Пятым и Каллумом.
— Итак, признавайтесь, что вы наделали?
В ответ полное молчание и сконфуженные взоры. Она снова оцепенела. Неужели все так страшно, что у них языки не поворачиваются признаться?!
Йен Шестой, сознавая, что находится в полной безопасности, разом покончил с неизвестностью:
— Они силой затащили его на корабль, отплывающий в Китай. Заплатили боцману, чтобы тот не давал ему сходить на берег ни в одном попутном порту. Путешествие продлится года четыре, а может, и дольше.
Мелисса тупо уставилась на Йена. Перевела взгляд поочередно с одного брата на другого. Никто, кроме Йена, не мог встретиться с ней глазами. Йен, очевидно, верил всему, что они ему наговорили. Она — нет.
52 
