очень нудно 
104 
Но заснула Джослин не очень глубоко, потому что когда лошади снова побежали быстрее, она это заметила.
— Мы что, не будем останавливаться?
— А зачем?
— Чтобы поспать, разумеется.
— Я думал, ты и так спишь.
— Я имею в виду нас обоих. Ты тоже всю ночь не спал.
— Мне не нужно, но я забыл, что это нужно тебе. Так что давай, спи, я тебя не уроню.
Долго уговаривать Джослин не пришлось. К тому же так было гораздо удобнее, чем на твердой земле.
Кольт знал с точностью до секунды, когда она провалилась в глубокий сон. Его тело словно получило сигнал, что теперь он может трогать ее. Но он не стал. Сознание того, что теперь она полностью в его власти, позволяло ему пока проявлять терпение. Она принадлежит ему как минимум на целую неделю. Он об этом позаботился.
Умиротворенность, вызванная принятым решением, до сих пор изумляла его. Он так долго боролся со своими инстинктами, как и со своим вожделением, что царившее в нем смятение стало уже казаться нормальным. Пожалуй, ему стоило проиграть битву раньше. Он сам вверг себя в ад, и чего ради? Незачем было ходить вокруг да около того факта, что он хочет Джослин Флеминг. Белые женщины по-прежнему вызывали у него отвращение, но герцогиня, должно быть, исключение.
Его все еще беспокоило, что она использовала его, желая расчистить путь другому мужчине. Но он позаботится о том, чтобы она заставила его позабыть об этом. Он хорошо помнил, как быстро она переключилась на Драйдена. Но еще до конца недели она и имени этого ублюдка помнить не будет.
Глава 38
Во сне она испытала оргазм. И мгновенно проснулась, еще вздрагивая. Блаженная истома разливалась по всему телу, а она и понятия не имела, что ей снилось, хотя нетрудно было догадаться.
Джослин с удовольствием потянулась, зевнула — и поняла, что едет на лошади. Глаза ее широко распахнулись, чтобы сделать еще целый ряд сногсшибательных открытий. Солнце клонилось к закату. Лошадь неторопливо бежала рысцой сама по себе, а поводья были намотаны на луку седла. Жакет Джослин расстегнут, блузка тоже. Кружевная рубашка с правой стороны спущена ниже груди, и розовый холмик освещают лучи заходящего солнца. Но это еще цветочки! Юбка задрана по самые бедра, обнажая ее совсем не по-дамски раскинутые по обе стороны седла ноги. А между ног…
— Кольт Сандер!
— Давно пора проснуться.
— Немедленно убери руку!
— Ей и там хорошо.
— Меня совершенно не интересует…
— Прекрати шуметь, герцогиня, или мы останемся без ужина. Ты и так уже распугала все зверье на мили вокруг.
Нет, вы посмотрите — она готова взорваться от негодования, а он кормит ее ленивыми шуточками!
— К дьяволу ужин! Ты не смеешь… Он снова прервал ее:
— Уже посмел. И оставь в покое блузку. Я чертовски долго ее расстегивал, и мне гораздо больше нравится так, как есть.
Поскольку она не послушалась, он еще глубже погрузил в нее палец. Она испустила тихий стон, но он так и не понял — удовольствия или протеста. Она тоже, но в конце концов оставила в покое блузку и вцепилась ему в бедра.
— Так гораздо лучше, — прошептал он ей на ухо. — Все еще хочешь, чтобы я убрал руку? — Она промолчала. — Тебе ведь понравилось, да?
Она снова не ответила, но спина ее прогнулась, голова откинулась назад, пальцы судорожно сжимали его бедра. Воспользовавшись тем, что она вытянула шею, он осторожно прихватил кожу зубами, отчего по телу Джослин пробежала волна сильнейшего возбуждения. Его рука, до этого обнимавшая ее за талию, легла на обнаженную грудь. Сосок уже затвердел и жаждал прикосновения. Кольт немного подразнил его, прежде чем его ладонь начала крепко сжимать и поглаживать ее грудь массирующими движениями. Затем он обнажил вторую и одарил такой же одурманивающей лаской. А пальцы его второй руки меж тем медленно двигались…
— Прости, что не вытерпел, герцогиня, но тебя ведь честно предупреждали, верно?
Его жаркое дыхание, обжигающее ухо, едва ее не доконало. — Я… не рассчитывала… на такое… нападение… сзади…
— сумела наконец выдавить она и услышала его мягкий смех.
— Не имеет значения, когда и как, если от тебя ничего не зависит. У тебя не осталось выбора, когда ты согласилась поехать со мной. На самом деле у тебя уже давно не было выбора. Просто ты этого еще не знала.
— О чем ты говоришь?
— Если девушка-шайеннка разрешает воину интимные прикосновения, никто не упрекнет его потом, если он станет обращаться с ней, как с собственностью. Наоборот, все будут удивлены, если он не пожелает рассматривать ее как свою принадлежность. А ты разрешила мне больше, чем прикосновение, не так ли, герцогиня?
104 
