132 
Когда солнце стало клониться к востоку, Джорджия поняла, что все только начинается. Она просидела на ветке два часа, у нее ломило все тело, она насквозь пропахла потом и «Дитом», и за это время ничего, совсем ничегошеньки не случилось, разве что пролетела мимо бирюзовая бабочка размером с чайное блюдце.
Отлично, просто отлично. Джорджии показалось правильным спрятаться в тропическом лесу, и для полной идиотки это, пожалуй, и было правильное решение. Через час наступит ночь и станет так темно, что она не разглядит собственную руку, даже если поднесет ее к самому лицу. Правда, может выглянуть луна, но ее не намечается. Когда она была на «Сонтао», луна вроде бы убывала. И что дальше? Всю ночь сидеть на жутко неудобном дереве? Если она заснет, то свалится прямо в пасть проклятого крокодила…
Что делать? Когда стемнеет, спуститься вниз? Но как раз в это время крокодилы оживают, дневная жара согревает им кровь, и они настроены на охоту. Да и Юмуру… Где он? У него за плечами армейская подготовка, более того, подготовка к боям в джунглях. Чего ему стоит поймать паникующую жертву? Подкараулить и…
Джорджия поерзала, устраиваясь поудобнее. Останусь тут до рассвета, решила она. Не хочу стать кормом для крокодила. Подожду до утра, когда у крокодилов остынет кровь и им расхочется двигаться, тогда проскользну к машине Ли и буду ехать и ехать, пока не окажусь в Сиднее. Там я буду в безопасности и смогу спокойно позвонить Крису Чеуну, и тогда я забуду этот кошмар. Конечно, на это понадобится время, но в конце концов он поблекнет в моей памяти, как какой-нибудь страшный фильм. И к тому времени я разберусь со своей жизнью.
Отлично, подумала Джорджия, выпрямляя спину и слыша, как хрустит позвоночник. Послезавтра возьму Энни в сиднейское кафе, из которого видны Оперный театр и Сёркулар-Ки, и закажу бутылку их самого дорогого шампанского.
Приняв решение, Джорджия почувствовала себя лучше и стала ковырять черный грибок, венами расползшийся по стволу дерева, чтобы забыть о неудобстве своего положения. Ничего не вышло. Сидеть на дереве было чертовски неудобно. Ей надо двигаться, чтобы не затекли руки и ноги, а то у нее тело наполовину онемело — ощущение такое, будто ее колют иголками.
Жаль, мобильник Ли не с ней. А то бы она позвонила кому-нибудь и позвала на помощь. Но мобильный лежит у нее в сумке на веранде Шведа, то есть все равно что в Мозамбике. Джорджия следила, как солнце уходит за край ее мира, а потом стали оживать ночные твари. Начинался массовый исход летучих лисиц, отправлявшихся на поиски пропитания. Шумели они ужасно. Вот летучие мыши вели себя иначе, а эти… От визга лисиц сводило зубы, но в конце концов они все до одной ушли вверх по реке.
Маленькие мыши, не крупнее ладони, носились в воздухе, но больше всего их было над рекой.
Пищали москиты. Завели свою песню сверчки. Настоящая какофония самых разных звуков, гогота, жужжания, щелканья, однако Джорджия не знала, кто их издает. Какая-то лягушка повторяла: галоп, галоп, а другая ей отвечала: бум, бум.
Боже мой, вот и стемнело. Джорджия видела лишь реку, похожую на усеянную пятнами серую ленту. Вокруг было черным-черно.
Джорджия закрыла глаза, чтобы не поддаться страху. Ты всего-навсего сидишь на дереве, и бояться нечего. Ты сидишь на дереве, на высоком дереве, и все хорошо, потому что Беззубый тебя тут не достанет, пусть даже он увидит тебя и бросится на дерево, у него…
Треснула ветка.
Джорджия выпрямилась и широко открыла глаза, надеясь разглядеть что-нибудь в темноте…
Какой-то шорох донесся снизу. Вроде бы справа, но она не была уверена.
Джорджия склонила голову набок, стараясь расслышать еще что-нибудь с той стороны, откуда донесся шорох, она будто вся обратилась в слух. Крокодил? Опоссум?
Подавшись вперед, она посмотрела вниз, но ничего не различила в кромешной тьме ночи.
Вновь послышался шорох.
— Я чую твой запах, Джорджия, — произнес мужской голос. — Я чую твой «Дит».
46
— Мазаться «Дитом» — все равно что курить. Запах чуешь за милю.
Кровь застыла в жилах Джорджии.
— Тебе надо было уехать домой, Джорджия. Уехать в Сидней. Ты слишком упрямая.
Листья едва слышно шуршали под ногами преследователя.
— Зачем ты здесь? Твое место среди издателей. Нечего было изображать частного сыщика.
Джорджия еще крепче прижалась к дереву, руками и ногами обхватив ветку и в ужасе затаив дыхание.
132 
