очень нудно 
44 
— Это как-то связано с артритом. Ее бабушка ужасно от него мучилась. Сьюзи приходилось посылать ей в Китай много глюкозамина. Далеко не все посылки доходили, но она все равно посылала и посылала. Кажется, половина ее жалованья уходила на них. Это ведь ужасно дорого.
Мягко притормозив перед крутым поворотом, Юмуру проехал его, потом опять увеличил скорость. Он был отличным водителем, и Джорджию даже не тряхнуло.
— Сьюзи ведь китаянка, правильно? С китайским паспортом. Она получила разрешение на работу? Визу?
Юмуру посмотрел на нее с наигранным испугом:
— Пожалуйста, только не говорите, что ваша работа в издательстве всего лишь прикрытие и на самом деле вы представитель иммиграционных служб.
Джорджия засмеялась:
— Честное слово, нет.
Юмуру тоже улыбнулся:
— Если честно, я и не проверял, так как был благодарен судьбе за высококвалифицированного специалиста. Каждый месяц я платил Сьюзи наличными, и это устраивало нас обоих.
Итак, подумала Джорджия, Сьюзи вполне могла быть нелегальной иммигранткой. Интересно, как это связано с вопросами и поведением китайцев? Кожаный Пиджак сказал, что Ли Денхэм похитил Сьюзи. Зачем ему это понадобилось?
— Насколько я слышала, вчера на вашу аптеку было совершено нападение?
— Да. Унесли, в общем-то, немного. Пару компьютеров. Мы заменим их, получив страховку. Больше беспорядка, чем настоящего урона. Сами видели.
— Полагаю, на личные помещения никто не посягал?
Юмуру удивленно дернул головой:
— Нет. Мне не говорили. А что?
— Просто пришло в голову.
Юмуру повернул направо и влился в поток машин, направлявшихся на север. Еще один долгий разворот — показался Ки-Бич. Сияющий белый песок, сверкающая зелень пальм и океан бирюзового цвета. Они как будто въезжали в путеводитель, купленный перед отпуском.
— Вы знаете Ронни Чена? — спросила Джорджия. — Ну, чей труп нашли неподалеку?
— Знаю ровно столько, сколько было написано в газетах.
Въехав на стоянку для автоприцепов и фургонов, Юмуру оглядел пустые фургоны и полупустой бассейн, на поверхности которого после бури плавали листья и ветки.
— Эви тут? — спросил он. — Похоже, сезон еще не начался.
Джорджия не сомневалась:
— Тут она.
— Вы давно с ней знакомы?
— С детства.
Юмуру подъехал к свежевыбеленной конторе, но мотор не выключил. Тогда Джорджия вылезла из машины, захлопнула дверцу и нагнулась к открытому окошку:
— Спасибо, Юмуру. Вы были на высоте.
Он подался к ней. Никакого дружелюбия не осталось и в помине. Джорджия отступила.
— Если опять вздумаете шпионить в моей клинике, вам несдобровать. Понятно?
Джорджия судорожно сглотнула слюну:
— Да.
Не сказав больше ни слова, он развернул «лендкрузер» и поехал прочь.
19
Джорджия вздохнула с облегчением, когда увидела Эви, распахнувшую ей свои объятия. Утонув в них и вдохнув горький запах пота аборигенки, смешанный с ароматом специй и жареного мяса, Джорджия вновь почувствовала себя маленькой девочкой. Никто на всем свете не умел обнимать лучше Эви.
Прежде чем Линетт основала коммуну, они остановились у Эви, но тогда ее стоянка занимала всего лишь четвертую часть теперешней. Потом Эви частенько наведывалась в коммуну, привозила ящики с холодным пивом и вином, иногда овощи и свежую рыбу, но даже когда она приезжала с пустыми руками, ей всегда были рады. В городе не было другой женщины, которая бы так обо всех и обо всем знала, как Эви. Потом коммуны не стало, но маме даже не надо было спрашивать Джорджию и Доун, куда они хотели бы поехать. Парковка Эви была их вторым домом, а сама Эви — их второй мамой.
— Проклятье, что с твоей рукой?
— Зажала дверью палец.
Эви расстроилась:
— Бедняжка. Сломала?
— Не совсем.
Эви вновь обняла ее, еще ласковее, чем в первый раз, и пошлепала по спине, словно успокаивая ребенка:
— Это поможет.
— Извини, что так вышло с «судзуки».
Отстранившись, Эви сказала:
— Один из пилотов Бекки привез машину сюда. Я думала, Мэтт налетел на дерево.
— Я сбила казуара. Убила его.
— Поджарила? Нет? Ничего, бушмены поджарят. Говорят, казуары вкусные. Как эму.
Эви шутила, совершенно безразличная к тому, что Джорджия сократила популяцию казуаров с тысячи пятисот особей до тысячи четыреста девяносто девяти.
44 
