очень нудно 
54 
— Возможно, он пересмотрит свое решение несколько позже. Сейчас еще слишком рано беспокоиться о том, что произойдет через восемь месяцев. И об этом можно не думать, если тебя здесь не будет. Ты не думала бежать?
Ровена фыркнула.
— Конечно, думала. Если ты мне скажешь, как преодолеть те два двора, оба запертых на ворота с постоянной стражей, тогда я убегу сегодня же.
Милдред усмехнулась.
— Это не будет легко. Но, возможно, лорд Гилберт поможет, когда узнает, что ты здесь. Ясно, что сейчас ему уже известно, что Киркбургскую крепость взял Фулкхест. Я удивляюсь, что он еще не привел сюда свои войска.
Ровена открыла рот от изумления.
— Даже и не думай об этом! Уж лучше оставаться здесь и терпеть жестокости Уоррика, чем вернуться под опеку Гилберта.
— Именно это меня и интересует. Твой сводный брат может захотеть выдать тебя замуж, когда…
— Один маразматический старец — вполне достаточно для меня, Милдред. А Гилберт… перед тем как уходил из Киркбурга, он поцеловал меня, и совсем не по-братски.
— А, значит, он, наконец, выдал свое увлечение, не так ли? И пойдет дальше, если получит тебя назад, потому что теперь ему никто не мешает завлечь тебя в постель. В частности, потому, что ты носишь наследника Киркбурга. Однако он все же очень красивый мужчина. Возможно, ты не будешь возражать.
— Милдред!
— Значит, возражаешь? Выходит, хорошо, что ты пока не можешь уйти отсюда. Здесь самое безопасное место для тебя, если не хочешь попасть обратно в объятия Гилберта.
Возможно, что так, но Ровена не хотела, чтобы Милдред говорила это, поскольку тогда получалось: она должна быть благодарной Уоррику за то, что он сделал ее своей пленницей и наложницей. Милдред не отдает себе отчета в серьезности происходящего. Действительно, похоже, ее это не огорчает.
— Почему, как я чувствую, ты ни о чем не беспокоишься, Милдред? Думаешь, Уоррик уже закончил свою месть? Я убеждена, что нет. Для него я вор, и, хотя он не отрезает за это руки, но чинит мне всяческие мелкие пакости каждый день, пока я в его власти.
— Да, однако интересно, сколько времени его нарочитая враждебность будет задерживать развитие твоей привязанности к нему и когда он догадается об этом. Ждать недолго, я думаю.
— Да, теперь я знаю, что он все-таки сильно ударил тебя по голове. Причем так сильно, что ты даже не помнишь этого.
— Нет, моя детка. Просто у меня больше возможностей наблюдать за ним, и я уверена, что он не так уж жесток. Безжалостный человек замучил бы тебя до смерти. Лорд Уоррик, напротив, возвращает тебе «подобное за подобное».
— Он отрицает мое положение, он объявил, что я из вилланов.
— Мы тоже считали его таким и обращались с ним также, — напомнила ей Милдред. — Госпожа, послушай меня, этот мужчина одержим тобой, и совсем не месть тому причиной. Он хочет мести, конечно. Мстить — в его характере. Но это не очень хорошо удается ему в данном случае. Ты женщина, а все его враги были мужчинами. Он умеет обращаться с ними. С тобой — нет.
— Эти рассуждения не помогают мне, Милдред, — разочарованно сказала Ровена.
— Значит, ты не пробовала использовать против него женское оружие?
— Какое оружие?
— Твою красоту. Его влечение. Тогда возможно добиться даже брака, тем более имея от него ребенка.
— Он никогда…
— Он может прийти к тому, если будет хотеть тебя достаточно сильно. И ты можешь заставить его хотеть. Ты можешь заставить его даже полюбить тебя, если постараешься.
Любовь? Что общего у Уоррика с этим нежным чувством? Будет ли он в любви таким же страстным, как в ненависти? Нет, что это с ней? Даже абсурдно думать такое.
Однако Милдред еще не закончила.
— Многие леди ненавидят брачную постель лютой ненавистью, и неудивительно, поскольку они выходят замуж за неотесанных грубиянов, которые используют их только для рождения наследника, а свои удовольствия получают на стороне. Но ты теперь знаешь, какой может быть брачная постель с лордом Уорриком. И, если говорить о муже, то тебе пришлось бы постараться, чтобы найти столь удачную партию. Он, к тому же, молод, мужествен и, как ты можешь засвидетельствовать, не столь уж и уродлив.
— Он совсем не уродлив, — немедленно возразила Ровена. — Он даже красив, когда… он… улыбается. — Она тут же изумилась себе, поняв, что сказала что-то в защиту этого человека. — Ты сводишь меня с ума, Милдред, и эти прожекты — чистая фантазия. Уоррик не хочет от меня ничего, кроме ребенка. Один мой вид уже приводит его в ярость.
54 
