109 
Взъерошив волосы племянника, Ричард спросил, где можно найти графа, и послал его сообщить Чарлзу об их приезде.
Милтон читал книгу в маленькой библиотеке и даже не встал, когда они вошли. И даже не удивился при виде сына с невесткой. Похоже, он до сих пор злорадствовал, в точности как при их последней встрече. Непонятно только почему.
Дом тоже выглядел таким же, как всегда. Рабочие Джулии, которым было велено уезжать, по крайней мере привели его в порядок, но ничего не отремонтировали. Правда, Джулия и Ричард отсутствовали всего неделю. Но приданое было доставлено, вместе с извещением Джеральда, что больше денег не поступит. Джулия думала, что граф будет взбешен.
— Вы так поспешно уехали, — заметил Милтон, откладывая книгу. — Что-то забыли?
Ричарду не понравилась наглая ухмылка отца, и он перешел прямо к делу:
— Разве вам не передали, что больше вы не получите ни пенни от Миллеров?
— Джеральд передумает, после того как вы подарите ему несколько внуков, — презрительно хмыкнул Милтон.
Что за поразительное заблуждение!
Ричард, не веря собственным ушам, добавил:
— Мы могли бы получить развод. Это вам никогда не приходило в голову?
— Вы этого не сделаете, — уверенно заявил граф. — Развод приведет к ужасающему скандалу…
— Вы действительно не брали это в расчет?
— Разумеется, нет.
— И это при том, что мне плевать на все скандалы?
— Этот скандал коснулся бы твоего брата и племянника. На них тебе не плевать?
Ричард неожиданно засмеялся:
— О, они надежно защищены!
Милтону явно не понравилось его хорошее настроение, потому что он подозрительно спросил:
— Что с тобой?
— Я влюблен, — честно ответил Ричард.
— Ты и раньше это говорил.
Ричард кивнул:
— Прежде я не понимал глубины своего чувства к Джулии, но теперь все по-другому. В тот раз мы разыгрывали перед вами спектакль…
— Я так и знал! — перебил Милтон.
— А вот теперь — нет, — докончил Ричард. — Так что развода не будет.
— Я не сомневался, что ты поймешь мою точку… — снова стал злорадствовать Милтон.
Теперь уже Ричард перебил его:
— Но вам от этого не будет никакой пользы. Как и Джеральд, я все оформил по закону. Ничего из принадлежащего мне никогда к вам не перейдет. Ни при моей жизни, ни после. Я лишил вас наследства и отрекся, так что теперь вы не считаетесь членом моей новой семьи.
Глаза Милтона полыхнули огнем.
— Ты этого не сделаешь.
— Уже сделал.
Взбешенный Милтон вскочил с кресла:
— Да как ты смеешь разрушать продуманные годами планы?!
— Какие планы? — с любопытством осведомился Ричард.
Джулия взяла его за руку, на случай если потребуется поддержка, однако тут же поняла, что он удивительно спокоен.
— Я взрослый человек. И то, что принадлежит Джулии, перешло ко мне. Вы к этому не имеете ни малейшего отношения.
— Нам полагается быть одной семьей, а члены семьи заботятся друг о друге. Я ожидал, что отныне ни в чем не буду нуждаться.
— Миллеры предлагали вам целое состояние, чтобы избавить Джулию от брачного контракта, — напомнил Ричард. — Почему вы не воспользовались такой возможностью?
— Этих денег было недостаточно.
— Их было бы более чем достаточно, продай вы ту коллекцию, которую храните наверху, в гардеробной.
— Ты спятил? — почти завизжал Милтон. — Я начал собирать эти вазы еще в молодости! Это моя единственная истинная страсть!
И тут Джулию осенило.
— Боже, да вы уже растратили приданое на покупку очередных ваз, верно?!
— Разумеется! Знаете ли вы, как долго мне пришлось ждать, чтобы приобрести все экземпляры, о которых я мечтал! Тс крохи, которые остались от фамильного богатства, были растрачены задолго до смерти моей жены, за что следует благодарить ее родителей. До свадьбы я был довольно хорошо обеспечен и иногда мог купить понравившуюся мне вазу. Но потом цены поползли вверх, и это меня взбесило. Ты представления не имеешь, каково это — любить так сильно и не получить того, что любишь. В жизни очень важно иметь прекрасные вещи, которые можешь ценить и обожать. Но они стали мне не по карману. Год за годом поставщики показывали мне вазы, в уверенности, что я их куплю! Но приходилось отказываться. Снова и снова.
— Неужели не понимаете, как жалко это звучит? — пожал плечами Ричард. — И каким глупцом вы себя выставляете, если больше цените вещи, чем людей?
109 
