5 
Джейми бросил на девушку последний тоскующий взгляд. Солнечные лучи упали на воду, один из них коснулся волос незнакомки, и они вспыхнули точно пламя. Джейми со вздохом пошел прочь. Он чувствовал, что образ загадочной феи надолго врезался ему в память.
Он ехал верхом, чтобы присоединиться к своим, но думал только о девушке. Кто она? Может, из клана Фергюсонов, дочка одного из арендаторов? Вряд ли, этому трудно поверить. Разве отец такой красивой дочери позволил бы ей купаться в открытой заводи в совершенно голом виде? К тому же мысль, что девушка эта из стана врагов, была ненавистна Джейми. Он бы предпочел, чтобы она оказалась нищенкой, которая забрела на земли Фергюсонов.
Да, скорее всего это нищенка, подумал Джейми. Решила помыться, прежде чем постучаться в Тауэр-Эск за подаянием. Вся страна кишит попрошайками, особенно на равнинах, где больше церквей и где жители более набожны и милосердны. Но такая красивая нищенка? Возможно, хоть и сомнительно. Кто же она в таком случае? Узнает ли он когда-нибудь?
Желание вернуться в долину и выяснить было очень сильным, но отряд Джейми находился уже в пределах видимости; туман рассеялся, и Тауэр-Эск возвышался на вершине укрепленного холма. Видны были и фермы, во множестве разбросанные по равнине. Час настал.
Но Джейми уже не был настолько одержим страстью к разрушению. Чудесная девушка смягчила его гнев, так же как и мысль о тете Лидии и о том, как на нее подействует весть о нападении. Мера за меру, это так, но Джейми будет милосерден. Подъехав к своим, он объяснил им перемену своих первоначальных намерений. Его слово — закон, а те, кто считает, что он чересчур мягкосердечен, пускай катятся ко всем чертям!
Три фермы были уничтожены в это утро, поля вытоптаны, скот отобран. Но не убили ни одну женщину, ни одного ребенка. Их заставили стоять и смотреть, как горят их жилища. Крестьяне, пытавшиеся защищаться, сражались и были убиты. Тех, кто не оказывал сопротивления, пощадили.
Джейми медлил покидать место отмщения, ожидая, что появится Дугалд… если посмеет. Маккиннионы спалили фермы, которые видны были со стен замка, но отряд был велик, и Джейми знал, что Дугалд не решится на вылазку. Маккиннионы совершили нападение в отместку, дабы унизить врагов. Люди Джейми были удовлетворены победой, и он наконец увел их.
Вражда возобновилась, и Джейми был недоволен этим. У него и дома хватало забот, чтобы еще беспокоиться о Фергюсонах. Правда, Фергюсоны сами нарвались, и теперь деваться некуда.
Но во время долгой дороги домой Джейми не думал о новых набегах. Все его мысли занимала прекрасная девушка в уединенной долине, таинственная дева с кожей, как жемчуг и волосами цвета темного пламени.
Глава 3
Июнь 1541 года Ангусшир, Шотландия
Шийна Фергюсон смотрела со стены замка Тауэр-Эск на раскинувшуюся внизу мирную равнину, но мысли у нее были далеко не мирные. Ранняя пташка по натуре, она наблюдала, как розовеет рассветное небо, состязаясь в цвете с зарослями розовато-сиреневого вереска. Шийна злилась, потому что ей запретили покидать замок даже для коротких верховых прогулок, даже в сопровождении дюжины слуг.
Несправедливо. Но все пошло скверно в эти дни, и только потому, что Маккиннионы в прошлом месяце решили нарушить перемирие, длившееся целых два года. Два мирных, безопасных года Шийна наслаждалась той же свободой, какую знала в детские годы. Она была старшей из четырех дочерей и любимицей Дугалда Фергюсона, о ней заботились как о драгоценной наследнице, до тех пор, пока не появился долгожданный наследник. Когда родился Найел, она осталась любимой дочерью — но всего лишь дочерью.
Как ни странно, она никогда не испытывала неприязни к Найелу. Любила маленького братца со дня его рождения. В свои шесть лет Шийна была настоящим сорванцом, ее ужасно избаловали, но она пришла в восторг от того, что после рождения трех ее сестер на свет появился мальчик.
Их любовь друг к другу удивляла всех. Казалось бы, Найелу должна быть ближе сестра Фьона — разница в возрасте между ними составляла всего один год. Но он привязался к Шийне; это Шийна его развлекала, это Шийна давала ему любовь, в которой он нуждался, пока превращался из крохотного ребенка в юношу. Они до сих пор были неразлучны. Шийне исполнилось девятнадцать, давно пора замуж, а Найелу всего тринадцать, и он в большинстве случаев вел себя еще по-ребячьи.
5 
