72 
— Наша комната, — негромко произнес он, распахивая дверь и пропуская Шийну.
Она медленно переступила порог. Комната была просторная, с большой двуспальной кроватью, застланной полотняными тонкими простынями; в головах лежали пышно взбитые подушки. Шийна поспешила отвести глаза от кровати. В комнате был еще шкаф для одежды, стол, с которого по полу разлетелись листы бумаги; за столом выстроились в ряд горящие канделябры. У камина стояло удобное кресло. Больше всего привлекал внимание шкафчик с изящными стеклянными безделушками, большими и маленькими: там были птицы, животные, кораблик, колокольчик и много других вещиц. Шийна никогда еще не видела ничего подобного.
— Они принадлежали моей матери, — объяснил Джейми. — Достались ей в наследство от предков-норманнов. Застеснявшись собственного любопытства, Шийна отошла от шкафчика к камину. Повернувшись спиной к Джейми, протянула дрожащие руки к огню.
— Ты не хочешь вина, Шийна?
Она резко выпрямилась и вполоборота глянула на мужа. Он ждал ее ответа. Шийна неуверенно кивнула и стала смотреть, как Джейми наливает в бокал темно-красное вино. Потом он протянул ей тяжелый бокал, и Шийна приняла его обеими ладонями. Приняла и выпила единым духом.
Джейми наблюдал за ней с веселыми искорками в глазах. Может, его позабавила лихость, с какой Шийна опустошила бокал? Вино согрело ее, распространив по всему телу приятную слабость. Шийна сжала в руке бокал, обдумывая, не попросить ли еще. Укрепит ее это или, наоборот, сделает уступчивее?
А Джейми, стоя позади нее, испытывал невероятные муки. Никогда в жизни он не был более неуверен в себе. Уставившись на прямую, напряженную спину Шийны, Джейми ждал. Ошибки быть не должно. Все свершится. Он хотел ее с той самой минуты, как впервые увидел в дымке тумана. И теперь она принадлежит ему.
Самая прекрасная, самая желанная из женщин, но он боится дотронуться до нее, боится напугать.
— Если вы позволите, сэр Джейми, я бы выпила еще вина.
Когда она протянула ему пустой бокал, глаза их встретились. У Джейми сердце перевернулось, когда он увидел выражение ее синих глаз.
— Почему ты до сих пор боишься меня, милая? Разве я не доказал тебе, что это не нужно?
Клянусь, я буду самым нежным из всех любовников, какие были у тебя до сих пор.
— У меня не было других.
Она произнесла эти слова без того подчеркнутого высокомерия, с каким произносила их раньше. Просто и спокойно. У Джейми перехватило дыхание, в сердце вспыхнула нежданная радость.
— Раз ты это говоришь теперь, когда я сам узнаю правду до того, как ты выйдешь из нашей комнаты, значит, так оно и есть. Ох, Шийна, если бы ты могла себе представить, как я счастлив услышать это! Я невероятно мучился, думая о Джеймсоне…
— Я не понимаю, какая тебе разница, Джеймс Маккиннион? — ощетинилась Шийна.
— Какая разница? — искренне удивился Джейми.
— Вот именно! Ты ведь поначалу предлагал мне договор о праве на обладание женщиной. Сколькими девушками ты обладал, а потом бросал, не задумываясь над тем, как поведут себя впоследствии их будущие мужья?
— Довольно, Шийна! Я женился на тебе, считая, что ты была близка с другим, и, как видишь, меня это не остановило, но я от души рад, что другого не было, и не скрываю своей радости. Если я кажусь тебе себялюбцем, пусть так. Вот возьми, если это поможет, — с нежностью произнес Джейми и протянул Шийне наполненный бокал.
Она только взглянула на вино и уныло покачала головой, — Нет. Ничто не поможет, разве только ты пожалеешь меня и отпустишь.
— Шийна, ну сколько повторять, ты не должна бояться меня! Я вовсе не собираюсь вести себя жестоко.
Она вздохнула и подняла голову, намереваясь повернуться к нему лицом, но Джейми отставил бокал с вином и положил руки Шийне на плечи, слегка нажав на них. Шийна ощутила, что грудь его коснулась ее спины. Волосы Шийны с обеих сторон были подняты над ушами и перевязаны на затылке, оставляя открытой часть шеи, и Джейми провел по ней большими пальцами справа и слева.
— Позволь мне навсегда успокоить твои страхи, Шийна, — почти одним дыханием проговорил он.
Его губы коснулись кожи Шийны чуть ниже уха, она почувствовала словно бы легкое покалывание на шее и плечах и расслабилась. Наклонив голову набок, она предоставила губам Джейми свободу действия.
Если он причинит ей боль — пусть причинит! А если нет? Было чудесно думать, что она в нем ошиблась. Необыкновенно хорошо осознавать, что она может испытывать к нему нечто вовсе не похожее на ненависть или страх.
72 
