очень нудно 
98 
— А разве нет?
К счастью, Гаррик не стал допытываться дальше.
— Да, но и я тоже. Хочешь и меня победить, госпожа?
— Нет, нехорошо будет, если я на глазах у всех побью тебя. — Бренна искоса глянула на него. — Достаточно, чтобы ты знал, что я в любой момент могу это сделать, — с лукавой улыбкой добавила она.
— Когда-нибудь я приму твой вызов, девушка, но сейчас у меня на уме гораздо более интересные вещи. — Гаррик разразился громким смехом.
Он потянулся к ней, но Бренна нырнула под руку Гаррика и метнулась к выходу, готовая открыть дверцу и исчезнуть. Обернувшись к викингу, она предостерегающе подняла руку:
— Ты знаешь, Гаррик, я не лягу с тобой добровольно. Лучше, переночую в другом месте.
Гаррик шагнул к ней, но не сделал попытки схватить.
— Я наслаждался твоим обществом сегодня, Бренна, — спокойно ответил он, — и надеялся, что ты подаришь мне еще большее наслаждение этой ночью. Но гоняться за тобой не стану. — Он лег на солому и взмахнул рукой, предлагая Бренне подойти поближе. — Ну, иди же, тебе лучше немного отдохнуть. Завтра снова засидимся допоздна.
Бренна не ожидала, что Гаррик так легко сдастся, и она уже досадовала на себя. Настороженность куда-то исчезла. Конечно, вряд ли она сможет заснуть рядом с ним, но по крайней мере стоит попытаться. Однако не успела Бренна растянуться на одеялах, как Гаррик оказался на ней, вдавив ее в солому всем весом своего тела.
Бренна яростно уставилась в его светившиеся торжеством глаза:
— Ты провел меня!
— Нет, девушка, — усмехнулся Гаррик, — просто я сказал, что не стану гоняться за тобой, и сдержал слово!
.Его губы прервали ее гневные протесты. Бренна попыталась отвернуть голову, но большие ладони Гаррика сжали разгоряченное лицо девушки. Страстное желание охватило ее и лишило разума…
Золотой пояс словно расстегнулся сам собой, подол платья поднялся до талии, и, прежде чем она успела пожалеть о совершенной глупости, оба остались обнаженными. Его руки ласкали ее тело, нежно гладя, словно обжигая огнем в тех местах, которых касались, искусные пальцы опаляли нежную кожу, и Бренна, окончательно потеряв рассудок, тихо застонала.
Больше ничего не имело значения, кроме этого безумного блаженства и ее любви к нему, желания, отчаянной потребности ощутить в себе эту твердую пульсирующую плоть.
И когда наконец Гаррик глубоко вонзился в нее, девушка громко вскрикнула от наплывающего волнами экстаза, такого ослепительного, такого естественного, словно они были созданы друг для друга. Бренна выпила его силу, а ее воля стала волей Гаррика. Даже когда все было кончено и они лежали, тяжело дыша, прижавшись друг к другу, сознание красоты того, что сейчас произошло, переполняло душу блаженством.
Прошло несколько минут, но Гаррик все еще не шевелился. Открыв наконец глаза, Бренна увидела, что он пристально смотрит на нее со странно мягким выражением. «Что может означать этот взгляд?», — подумала Бренна, и тут на память пришли слова, которые она выкрикнула, прежде чем унестись на крыльях страсти.
Охваченная паникой, Бренна попыталась оттолкнуть Гаррика. Нужно немедленно бежать! Она не хотела открыто говорить о своих чувствах, во всяком случае, так скоро.
Но ее кулачки лишь бессильно били в грудь Гаррика, и наконец он стальной хваткой сжал руки девушки:
— Ты говоришь правду, Бренна? Ты любишь меня?
Девушка прикрыла глаза, чтобы не видеть его пронизывающего взгляда. Она может солгать, но тогда навеки потеряет его доверие, без которого больше не сможет быть по-настоящему счастлива.
— Да, люблю, — прошептала Бренна те же слова, которые мгновение назад непроизвольно вырвались у нее.
Взглянув украдкой на Гаррика, она увидела, что он ласково улыбается, и сердце ее дрогнуло.
— Ты уверена, Бренна?
— Да, Гаррик, я не могу ошибиться в собственных чувствах.
— Значит, можешь дать слово, что никогда больше не сбежишь от меня?
Вопрос удивил девушку, но она с готовностью ответила:
— Клянусь.
— Хорошо. Это был счастливый день, который я не скоро забуду.
Он лег на бок, рядом с Бренной, и та широко раскрыла глаза от изумления, не услышав тех слов, которых ждала.
— Это все, что ты можешь сказать мне, Гаррик?
— Я рад, что твоя ненависть ко мне растаяла, Бренна, — ответил он и повернулся к ней спиной. — Уже поздно, и я устал. Пора спать.
Бренна отшатнулась, как от удара. Он не сказал, что тоже любит ее… заметил только, как рад, что сердце Бренны смягчилось.
98 
