97 
Он даже отказывался спать с ней в их постели, а спал, подобно стражнику, на тюфяке в прихожей перед дверью ее комнаты.
Леони понимала, что не сможет долго выдерживать такую жизнь. Испытывая огорчения и обиду, Леони широко распахнула дверь, отделявшую ее от мужа. Его глаза были открыты и смотрели в потолок. Он не обратил на нее внимания, и Леони рассердилась. Она огляделась, ища, чем бросить в него.
— Не делай этого, Леони. — Его голос звучал глухо и угрожающе.
— Почему же не делать? — спросила она, охваченная бешенством. — Тогда бы вы избили меня — и дело с концом!
— Избил бы тебя? — Рольф выпрямился и сел на тюфяке. — Я убил человека именно за такой поступок, а ты смеешь думать, что я…
— Что?
— Келвли погиб от моей руки, — монотонно произнес он. — Я не мог оставить его в живых после того, что он сотворил с тобой.
Леони была потрясена.
— Откуда вы узнали? Я никогда не говорила…
— Прошлую неделю, когда меня здесь не было, я провел с твоим отцом, пытаясь протрезвить его настолько, чтобы бросить ему вызов. — В ее глазах мелькнул испуг, и он с раздражением продолжал:
— Женщина, я не убил твоего отца. Он оказался не таким злодеем, каким я его считал. Его жена сделала из него пьяницу. Он был слаб, и вряд ли на нем нет вины, но он не отдавал приказа избить тебя, Леони. Он ничего не помнил, даже того, что все эти годы ты жила в Першвике, — добавил он более мягким тоном.
— Как… он мог не знать? — прошептала она, испытывая потрясение, и Рольф все ей объяснил.
— Вот теперь его терзает раскаяние за то, что он так ужасно поступил с тобой, — закончил Рольф свой рассказ.
Леони охватило чувство горечи. Почему же она ни разу не попыталась добиться встречи с ним? Она могла бы избавить и себя, и отца от стольких мучений. Она могла бы узнать правду гораздо раньше.
— Я сейчас же поеду к нему!
— Нет!
— Нет? — воскликнула она. — Как вы можете сказать «нет»?
— Леони, дай ему возможность вновь заслужить уважение к себе, — решительно произнес Рольф. — Он придет к тебе, когда будет к этому готов. Поверь мне, он придет.
Она пристально посмотрела на него, едва не плача.
— Не украшайте ваш отказ благородными оправданиями! Вы говорите «нет», чтобы и дальше держать меня взаперти. К чему скрывать это?
— Проклятие на мою голову!
— взорвался Рольф. В два шага он приблизился к ней, не обращая внимания на то, что оставался нагим. — Я вернулся сюда, чтобы рассказать тебе все, что узнал в твоем отце, и застал тебя в момент побега с любовником!
— Он никогда не был моим любовником!
— Ложь! — Он впился пальцами в ее плечи. — Не удивлюсь, узнав, что ты с умыслом оставила его записку, желая заманить меня в ловушку. Ты же знала, что его люди готовились напасть на меня?
— Теперь знаю, но тогда не знала. Откуда я могла узнать об этом? До того дня я его не видела, клянусь вам.
Рольф был так разъярен, что начал трясти ее за плечи.
— Записок было две!
— Их было три! — закричала она в ответ. — Но на две первые я не обратила внимания. Мне нужно было только узнать, что Алан делает здесь. Он очень настоятельно просил о встрече. И зачем бы я с умыслом оставила записки, если вы, как говорили, не умеете читать? Если кто и лжет, так это вы!
Ее слова не задевали сознания Рольфа.
— Чего он хотел от тебя, Леони? — спросил он с мрачным видом.
Его смягчившийся тон не обманул Леони.
— Он говорил, что хочет помочь мне, что ему кажется, будто я страдаю, живя с вами. — Она тоже заговорила тише. — Но не думаю, что он вызвал меня в лес именно по этой причине. Мне кажется, люди, напавшие на вас, должны были помочь ему похитить меня, если бы я отказалась уехать с ним. Думаю, он собирался захватить меня, чтобы получить выкуп.
Она опустила голову. И напрасно, потому что внезапно заметила, что он совсем обнажен. Рольф тоже это осознал. Он не был уверен, можно ли ей верить, но ему отчаянно этого хотелось.
Когда он обнял Леони, она возмутилась. Как же можно быть таким ветреным? Она попыталась освободиться из его объятий.
— Рольф, нет!
Он с силой прижал ее к себе.
— Леони, это несправедливо. Ты назвала меня по имени только для того, чтобы ослабить мою волю.
— Как вы можете…
— А как же иначе? Господи, я желаю тебя. Я не могу с этим бороться и больше противиться желанию не буду.
Рольф не знал, что эти слова оказали на нее волшебное действие, внезапно она поняла, что он любит ее. Просто он был слишком упрям, чтобы в этом признаться.
97 
