117 
— Отличная мысль, похвальное стремление, — приятно улыбнулся маркиз. — Но не угодно ли рассмотреть все это в несколько ином ракурсе…
— Не надо вступаться, Фредди, — сказал незаметно подошедший Девлин.
— Но я чувствую потребность загладить свою вину, старина. Особенно сейчас, когда ты стал думать, будто я влюблен в твою жену. — Претензии по этому поводу Девлин высказал Фредди незадолго до того, как они заметили Меган в обществе Марианны. — Разумеется, это не так, но не поручусь, что не влюбился бы в нее в том случае, если б она не стала герцогиней Ротстон.
Девлин, взглянув на своего друга, только поморщился и, крепко взяв Меган за руку, отвел ее в сторону. Все произошло слишком быстро и неожиданно, поэтому поначалу Меган покорно последовала за мужем, но уже через несколько минут вырвала руку и яростно прошипела:
— Сэр! Вы достойны презрения! Девлин не стал делать вид, что не понимает причины столь воинственного настроения супруги.
— Приговор объявлен без суда и следствия, не так ли? Но прежде чем отправиться на эшафот, хотел бы пояснить, что Марианна обладает необычным даром пробуждать в людях сочувствие к собственной персоне, отнюдь такового не заслуживающей.
— То, как ты поступил с этой женщиной…
— Прекрати, Меган, — нетерпеливо прервал он. — Ничего я с ней не сделал! Если не считать того, что однажды явился к ней в весьма неподходящее время. Конкретнее — в тот момент, когда она предавалась любви в объятиях другого мужчины.
Меган словно холодной водой окатили.
— Так, значит, ты порвал с ней вовсе не потому, что в один прекрасный день она не позволила тебе в очередной раз отложить свадьбу?
— В очередной раз?! К твоему сведению, мы должны были пожениться восемь лет назад! И за все это время я только один раз просил ее об отсрочке из-за смерти моего деда, зато я потерял счет тем отсрочкам, на которых под тем или иным предлогом настаивала сама Марианна.
— Но тогда получается… она не хотела выходить за тебя замуж?
— Я этого не говорил. Более того, я уверен, что она серьезно планировала выйти за меня замуж. Только не сразу. Кстати, никакой любви мы друг к другу не питали. Наш союз был заранее оговорен — это была одна из старомодных прихотей моего покойного дедушки. Просто Марианне очень нравилось, наслаждаться жизнью в качестве будущей герцогини и как можно дольше не брать на себя никаких обязательств, неизбежных для супруги. Ведь уже сама помолвка со мной делала ее положение достаточно престижным.
— А тот факт, что у нее были любовники, несомненно, являлся еще одной причиной, по которой она не спешила со свадьбой, — заключила Меган.
— Вполне возможно.
Меган не могла понять, почему Девлин не сердится на нее. Минуту назад она сама ужаснулась собственному поведению. Проявить к мужу такое недоверие, выказать такую неприязнь и предубеждение! И именно в тот вечер, когда она собиралась сказать ему о своей любви! Разве он теперь сможет ей поверить?
Меган жестоко корила себя, а еще больше — Марианну Эйчисон. Обвинять Марианну было гораздо удобнее, ибо себя Меган по складу своего характера обвиняла лишь тогда, когда никого другого уже винить не оставалось.
Однако следовало упрекнуть и самого Девлина. Прежде всего за его молчание и странное нежелание воспротивиться ее несправедливым нападкам, за которые она теперь испытывала горчайший стыд.
— Почему ты не опроверг ложь Марианны, почему не защищался? Почему ты молчал?
— Многие предпочли бы поверить ей, а не мне. Не поверили бы лишь те, кто меня знает, — просто ответил он.
Меган опустила голову. К величайшему своему сожалению, она оказалась среди первых, а не вторых и ясно дала это понять. Как она могла!
— Прости меня, — пролепетала Меган. Девлин вздохнул.
— Не стоит так расстраиваться. Ты знаешь меня не до такой степени, чтобы безоглядно доверять. Кроме того, я сам не раз давал тебе повод воздерживаться от слепого доверия ко мне, так что…
— Не надо меня успокаивать… Я проверила какой-то незнакомке, даже не потрудившись сначала все выяснить у тебя. И вообще, какое она имеет право обвинять тебя, если сама…
Меган не закончила фразу. Она покраснела, осознав, что начала описывать свою собственную привычку сваливать вину на другого. Девлин без труда угадал причину ее смущения.
— Не будь глупой, — хмуро сказал он. — Ты совсем на нее не похожа. Ты не занимаешься тем, что ходишь повсюду и обливаешь меня грязью перед любым, кто готов тебя слушать. Когда ты кого-нибудь несправедливо в чем-то обвиняешь, то делаешь это по большей части в душе, а не вслух. Кроме того, я прекрасно понимаю, что на самом деле ты не имеешь в виду и половины того, что иногда говоришь. Это просто нервы. Со всяким бывает.
117 
