очень нудно 
155 
Люди ведь еще умирают дома от старости или от болезней в больницах. В большинстве случаев они тоже попадают сюда.
– Поднимемся? – спросил Хоган.
– Давай, – ответил Ребус.
На лестнице Хоган заговорил о Даймонде.
– Вы ведь всей командой беседовали с ним, так ведь?
– Бобби, мы его допрашивали.
– В качестве подозреваемого или свидетеля?
– В качестве свидетеля.
– И когда отпустили?
– Вчера же и отпустили, еще днем. За сколько часов до того, как вы его выловили, наступила смерть?
– Думаю, примерно за час. Вопрос в том, действительно ли он утонул?
Ребус пожал плечами.
– Не знаешь, он умел плавать?
– Понятия не имею.
Они подошли к стеклянной стене, за которой была прозекторская. Сели на стоящие у стены две скамейки. За стеклом ходили люди в хирургических костюмах и зеленых резиновых сапогах. В центре стояло два стола из нержавеющей стали с рядами отверстий для стока и старомодными деревянными подголовниками. Гейт и Керт помахали им. Керт жестом пригласил детективов войти – в компании веселее. Те в ответ покачали головой и ткнули пальцем в скамейки, как бы говоря, что останутся там, где сидят. Тело Дики Даймонда освободили от пленки и сняли с него одежду, сложив все по отдельности в полиэтиленовые пакеты.
– А как ты его опознал? – спросил Ребус.
– По номерам телефонов, обнаруженным в кармане. Один оказался телефоном сестры. Я-то его и так узнал, а ее вызвали для официального опознания. Опознавали здесь, внизу, незадолго до твоего прихода.
– Ну и как сестра?
– Да она, кажется, не очень-то и удивилась. Ну так, легкий шок.
– А может, она ожидала, что этим кончится?
Хоган посмотрел на него:
– Джон, ты хочешь мне что-то сказать?
Ребус отрицательно помотал головой.
– Мы начали повторное расследование, разнюхали кое-что. Мэлки, это его племянник, рассказал об этом Дики. Тот приперся сюда. Мы его взяли. – Пожав плечами, он заключил: – Вот и все.
– Да, но многие не верят, что это действительно вся информация, – задумчиво проговорил Хоган, наблюдая через стекло за тем, как один из санитаров вынул что-то из одежды утопленника. Это был револьвер, тот самый, который Даймонд наводил на Ребуса. Санитар поднес револьвер к стеклу и показал детективам.
– Как же ты умудрился его проморгать, Бобби? – усмехнулся Ребус.
Хоган вскочил на ноги и закричал, прижавшись лицом к стеклу:
– Где он был?
– В трусах, со стороны спины! – крикнул в ответ санитар; из-за маски, закрывающей часть лица, голос прозвучал приглушенно.
– Не очень-то удобно, особенно для него, – добавил профессор Гейт. – По всему видать, у него запущенный геморрой, и носить посторонний предмет в таком месте было для него просто опасно.
Когда Хоган снова сел, Ребус заметил, что у него слегка покраснела шея.
– Такое случается, Бобби, – успокоил его Ребус, а сам задавал себе вопрос: был ли этот револьвер у Даймонда под ремнем, когда он отвечал на их вопросы…
Перед тем как начинать вскрытие, у тела, лишенного одежды, измерили температуру. Ребус и Хоган хорошо представляли, что будут проверять патологоанатомы: уровень алкоголя в крови, наличие ран, травм головы… Им предстояло выяснять, был ли Даймонд, оказавшись в воде, еще жив или уже мертв. Если жив, можно предположить несчастный случай – допустим, по пьяни. Если мертв – преступление налицо. Все – от состояния глазных яблок до содержания легких – дает комплекс отдельных фактов, на основании которых должно последовать заключение. Температура тела позволяет установить момент наступления смерти, хотя пребывание тела в воде делает точность такого вычисления весьма условной.
Просидев минут двадцать в качестве зрителя, Ребус объявил, что ему необходимо покурить. Хоган решил присоединиться. Они зашли в ординаторскую, налили по чашке чая и вышли во двор. Ночь была прохладной и ясной. Во дворе стоял катафалк, куда собирались грузить покойного, умершего естественной смертью. Водитель, обернув к ним сонное лицо, приветствовал их легким кивком. В такое время, да еще в таком месте приходится сталкиваться с самыми необычными ситуациями. С тем, от чего большинство людей – из тех, что спят сейчас в своих постелях, положив головы на подушки, и будут спать до утра, – попросту шарахаются.
– Гробовщик, – задумчиво проговорил Хоган. – Ты никогда не задумывался, почему в таких обстоятельствах это слово звучит как-то по-дурацки? А почему бы не погребальный администратор, например? По-моему, куда более благозвучно, чем гробовщик?…
155 
