34 
Он поднял руку и отвел с се лица мокрую прядь.
— Черт возьми. Джина, ты не должна была уезжать, не сказав никому, куда отправляешься! Это очень большое ранчо. Даже с опытным наездником может что-то случиться.
— Со мной все в порядке, — пробормотала она, вытирая лицо ладонью. — И хватит на меня кричать.
— А я даже не начал, — сказал Адам, все еще чувствуя внутри себя кипящую бурю эмоций, которая чуть не свела его с ума, пока он не увидел, как Джина въезжает во двор. — Ты что, совсем спятила? Да тебя на каждом шагу подстерегала опасность!
Змея могла ужалить лошадь. Дикий кот, спустившийся с холмов, мог напасть на нее. Наконец, кобыла могла попасть в яму и сломать себе ногу, и тогда Джине пришлось бы добираться пешком несколько миль.
Сердце Адама стучало, и чувства, которые он держал в узде с тех пор, как узнал, что ее нет дома, наконец вырвались на волю.
Он схватил Джину за плечи и начал трясти, пока ее голова не откинулась назад и большие янтарные глаза не посмотрели на него.
— Что за чертовски важное дело заставило тебя отправиться неизвестно куда, несмотря на приближающуюся грозу?
Джина повела плечами, пытаясь освободиться от его рук.
— Мне нужно пойти взглянуть, как там Рози.
— Беспокоишься о своей лошади? — он раздраженно тряхнул головой. — О ней найдется кому позаботиться.
— Можешь дать мне уйти, Адам? — сказала она, вытаскивая каблуки из жирной грязи. — Я сама позабочусь и о себе, и о своей лошади.
— Да? — Адам смерил се взглядом с головы до ног. — Похоже, тебе приходится тут делать уйму работы, а Джина? — И, ткнув пальцем через ее плечо, добавил: — Сэм уже взял Рози. Он почистит ее и накормит. Довольна?
Глядя, как лошадь уводят в теплое сухое стойло, Джина почувствовала, как последние силы покидают ее. Она покачнулась, и внутри у Адама что-то дрогнуло. Эта женщина превратила его жизнь в хаос, а теперь еще и заставила орать как последнего придурка, а ведь он никогда не повышал голоса.
— Пойдем, — сказал Адам и, крепко взяв ее за руку, повел за собой в дом. Толкнув дверь, он потопал ногами, стряхивая грязь с ботинок, и громко позвал: — Эсперанца!
Экономка выглянула из кухни и тут же заспешила навстречу.
— Пресвятая дева Мария, что тут случилось?! Мисс Джина, с вами все в порядке?
— Все нормально. — Джина все еще пыталась высвободить свою руку из крепкой хватки Адама. — Извините за эту грязь на полу.
— Ничего, ничего, — Эсперанца бросила тяжелый взгляд на Адама. — Что ты ей сделал, а?
- Я?!
— О, нет, — вмешалась Джина, — он не виноват. Я просто попала под ливень.
Эсперанца еще раз сердито посмотрела на Адама, как бы желая сказать, что если бы он постарался, то вполне мог бы это предотвратить. Однако Адам не собирался стоять и оправдываться, пока Джина не замерзнет окончательно.
— Я заберу ее наверх, — произнес он. — И хотелось бы чего-нибудь горячего — так, скажем, через час. Может, немного черепашьего супа, если он еще остался.
— Да, да, — кивнула Эсперанца. — Через час. — И, сокрушаясь, она защелкала языком, когда Адам, подхватив Джину на руки, начал быстро подниматься по лестнице, перешагивая сразу через две ступеньки.
— Ну, хватит, Адам, я и сама в состоянии ходить. Я не инвалид, — запротестовала Джина.
— Конечно, не инвалид. Слегка чокнутая, вот и все, — буркнул он и, не удостоив ее даже взглядом, быстро прошел через холл в спальню, соединенную с большой ванной.
Просторная комната, отделанная светло-зеленой плиткой, могла похвастаться двойной раковиной, высоким душем, под которым можно было бы помыть маленького слоненка, и широкой ванной возле длинного низкого окна, выходящего в заросший сад. Стекающие по стеклу капли превращали открывающийся за ним вид в размытую акварель, и далекий горизонт казался неясным перетеканием грязного серого тона в густой черный.
— Раздевайся, — приказал Адам и опустил ее на пол.
Джина не сделала ни единого движения.
— Отлично, тогда я сам тебя раздену.
Адам потянулся к ней, чтобы расстегнуть пуговицы на рубашке, но Джина замерзшими ладонями слабо хлопнула его по рукам. Ее всю трясло от холода.
— Ты могла бы немного подождать, пока наберешься сил, а потом уже бороться со мной. Или же ты собираешься совсем окоченеть? — сказал Адам и нагнулся, чтобы открыть кран с горячей водой. Затем снова повернулся к ней, когда вода широкой струей хлынула в ванну. Быстро расстегнув пуговицы на рубашке, он стащил с нее мокрую одежду и бросил ее на пол. — Ты уже наполовину замерзла. — Он расстегнул и снял с нее лифчик. Джина стояла, беспомощно обхватив себя руками. — Немного поздновато для девичьей стыдливости.
34 
