17 
— Да. Сто семьдесят пять тысяч долларов. — Она закусила губу.
Налдо фыркнул.
— Как мило со стороны этого ювелиришки! А тебе известно, что они стоят в пять раз больше? Слава богу, ты оказалась не такой дурой, чтобы продать их.
Брови Анны удивленно поползли вверх.
— Неужели они стоят почти миллион?
Он немного подумал.
— И это самое меньшее. Как ты объяснила, откуда они у тебя?
— Сказала, что это семейное наследство.
— Мое наследство?
— С какой стати? Ты разве забыл, что они принадлежали моей матери? Почему ты не хочешь, чтобы об этом узнали?
Налдо моргнул. Упрямство Анны выводило его из себя. Он с трудом мог рассуждать здраво.
— Потому, — процедил он сквозь сжатые зубы, — что никто не имеет права вмешиваться в дела моей семьи. Меньше всего нам обоим нужно, чтобы пресса пронюхала о том, что происходило между моим отцом и твоей матерью.
— Какое дело прессе до того, чем в свободное время занимаются двое уже не молодых людей?
— Мой отец был не просто человек, он был Робертом де Леоном!
Анна прищурилась.
— А моя мама была его поварихой. Так ведь, да? Тебе стыдно, что твой отец спутался с прислугой! Ты такой же сноб, как и твоя сестра! Вы оба считаете, будто моя мама недостойна его!
— Ты ведь понимаешь, что я очень ценил твою мать. — Налдо не дал ей договорить и сделал шаг вперед. — Но мы оба знаем: пресса превратит это в громкий скандал. Неужели тебе и вправду хочется, чтобы все вокруг смаковали подробности того, как твоя мать спала со своим хозяином?
Анна пристально смотрела на него.
— Возможно, это лучше, чем если о ней вообще забудут. Ты стараешься уничтожить все следы ее пребывания здесь. Ты хочешь сделать вид, что твой отец до конца жизни чтил память твоей драгоценной матушки. — Она сделала шаг навстречу, ее глаза сверкали. — Жизнь не черно-белая, Налдо. Еще существует и серый цвет. И ты не можешь просто заплатить деньги и с их помощью все изменить.
Он задумался. Удивительно, как только ей удается видеть его насквозь? Вспышка раздражения сменилась сильным желанием заткнуть рот этой сумасшедшей девушке пылким поцелуем.
Но мне ли не знать, что это не приведет ни к чему хорошему!
— Сколько ты хочешь за драгоценности и коттедж?
Анна положила руки на бедра. В ее глазах было какое-то новое выражение.
— Тебе интересно, сколько мне нужно денег, чтобы держать рот на замке и убраться подальше отсюда? — Ее грудь вздымалась от возмущения.
Налдо постарался проигнорировать нарастающее в нем желание.
— Ты же знаешь, я совсем не это имел в виду. Я всего лишь хотел выплатить тебе компенсацию.
— Чтобы ты мог быть уверен: я больше никогда не встану на твоем пути и больше никогда не напомню своим присутствием тебе и всем остальным, что у великолепного Роберта де Леона был свой скелет в шкафу? Знаешь, мне не терпится прямо сейчас связаться с репортерами и рассказать им всю историю от начала до конца.
Налдо похолодел от ужаса.
— Твоя мать никогда бы так не поступила.
— Нет. Она знала свое место, не так ли? Она была до мозга костей предана своему любимому хозяину. Тебе не кажется нечестным то, что твой отец так долго любил ее и ни разу не предложил выйти за него? Словно она была ему неровней. Зато все вокруг думают, что Роберт де Леон — благородный рыцарь, который до самой смерти чтил память своей прекрасной, почти святой жены. Мне бы хотелось рассказать, каким на самом деле был этот человек.
Налдо инстинктивно сделал шаг вперед.
— Не прикасайся ко мне! — Анна испуганно отскочила назад. — Убирайся! Оставь меня одну!
Он резко повернулся и ушел. Нет смысла спорить с этой сумасшедшей, особенно когда всякая его рациональная мысль подавляется желанием немедленно схватить ее в объятия и поцеловать.
Налдо плюхнулся в водительское кресло шикарного автомобиля и громко хлопнул дверцей. Ошибка отца должна была послужить ему хорошим уроком. У него не было сомнений в том, что его отец оставался бы до сих пор с ним, если бы не Летти Маркус.
Для себя Налдо давным-давно решил: он не позволит женщине вить из него веревки. Сейчас ему, как никогда, был нужен ледяной душ, который охладит его пыл, поможет привести мысли в порядок и решить, что же делать дальше.
На следующее утро Налдо завтракал на кухне, когда услышал щебетание Изабеллы. Холод прошел по его спине.
17 
