54 
— Саксон?
Золотистый Лабрадор стоял в дверях кухни, тяжело дыша, как после бега, и вилял хвостом.
— Привет, малыш! — воскликнула она и побежала по коридору навстречу собаке. Камиль села на корточки и потрепала его по голове между ушами. Он весело тявкнул и лизнул ее в щеку. Она не могла поверить, что так рада видеть собаку. — А где же твой хозяин?
Во дворе послышался шум. Девушка выглянула в окно и увидела, как Джонно соскочил с красивой темной лошади. Ее сердце наполнилось светлым счастьем. Он был таким великолепным и таким... таким знакомым. Ее мужчина.
Растянув губы в улыбке, не слишком наигранной или красноречивой, как она надеялась, Камиль спустилась по ступенькам крыльца.
— Привет.
Джонно кивнул ей и протянул руки Питеру, сидевшему в седле. Девушка смотрела, как напрягаются его мускулы, и вспоминала, как эти руки ласкали ее и дарили ей незабываемое удовольствие. Она знала его наизусть. Помнила каждый миллиметр его большого поджарого тела. С ним она познала нечто сокровенное, важное. С ним испытала глубочайшую страсть неимоверной силы, когда говорят не только тела, но и души.
Но теперь Джонно казался ей слишком далеким. Ей было больно видеть, как быстро он превратился в мрачного, отстраненного, чужого человека.
А вот Питер был доволен. Его глаза сияли и щеки раскраснелись. Мальчик выглядел гораздо счастливее, чем вечером.
— Похоже, вы успели повеселиться с утра, — крикнула Камиль и пошла им навстречу.
— Успели, — буркнул Джонно через плечо, привязывая повод лошади к столбику ограды. — Я показывал Питу его новый дом.
— Какой ты молодец.
— А теперь мы хотим есть, — сказал Джонно, когда она подошла к ним. — Мы просто умираем от голода, правда, дружок?
— А я предполагала, что вы проголодаетесь. И поставила пирог в духовку.
Молодой человек посмотрел на нее как-то странно.
— Тебе не стоило так беспокоиться.
— Разве же это беспокойство? — Боже милостивый, теперь она чувствовала себя незваной гостьей. Навязчивой самозванкой. — Мне нечем было себя занять... — Камиль пожала плечами и не закончила фразу. Как это все неприятно. Джонно все еще был холоден и сдержан с ней. Он, кажется, так и не понял, почему она приехала.
Разве так сложно догадаться?
Улыбающийся Питер, сидевший на руках отца, посмотрел на нее серьезными карими глазами.
— Камиль, — произнес он.
Девушка резко вдохнула.
— Да. Так меня зовут. Я Камиль.
Она бросила удивленный взгляд на Джонно. Ему явно было неловко. Он пожал плечами.
— Он хотел знать, как тебя зовут. Вернее, он спросил, как зовут красивую тетю. — С бесстрастным выражением лица он поставил мальчика на землю.
К изумлению Камиль, малыш решил идти к дому между ними, взяв их за руки.
— Значит, он не дичится больше? — вполголоса спросила она, когда они шли к крыльцу.
Прямо образцовая счастливая семья, подумалось ей.
— Ну да. Он был очень рад покататься на лошадке по полям. Только всю дорогу расспрашивал о тебе.
Было заметно, что Джонно неприятно говорить об этом. В его голосе послышалась неприязнь.
— С этой прогулкой на лошади ты отлично придумал, — похвалила девушка.
— Больше ничего придумать пока не смог.
— Я совсем не удивлена, что твой сын любит кататься верхом. Вы, Риверсы, похоже, рождаетесь в седле. Я права?
В его взгляде на мгновенье мелькнула признательность, но он тут же нахмурился еще сильнее, как будто пожалев о своей слабости.
Мальчика очень утомила долгая конная прогулка под палящим солнцем. Поэтому, покончив с едой, он позволил уложить себя спать на диванчике на тенистой задней веранде.
Камиль мучилась вопросом: что же будет дальше? Может быть, Джонно снова велит ей уехать, как прошлым вечером, без всяких объяснений? Заслышав его шаги, медленно приближающиеся к кухне, ей стало почти дурно. Внутри все похолодело.
— Камиль.
Ее голова дернулась. Он стоял у нее за спиной, сунув большие пальцы за пояс джинсов, и смотрел суровым взглядом.
— Нам надо поговорить.
Ее губы пересохли, так что ей пришлось провести по ним языком.
— Да. Пожалуй, надо.
— Ты, наверное, хотела как лучше, приехав сюда. Но поверь, это неразумно.
Девушка нервно выдохнула. Какая ирония судьбы. Она-то была уверена, что приезд в «Райскую долину» — самое разумное и смелое решение за все двадцать семь лет ее жизни. А теперь Джонно говорит ей, что ее поступок глуп и неуместен.
54 
