очень нудно 
34 
— Мужское самолюбие?
— Супружеская гордость, — поправил Слейд. — И может, чуть-чуть мужского самолюбия.
Он начал сильнее разминать ей плечи.
— Господи, женщина, ты напряжена, как гладильная доска. Расслабься. Ты дома.
Все не так просто. Да, она дома, но в совершенно новой системе координат.
— Я отвечаю за младенца.
— Мы отвечаем за младенца, — поправил ее Слейд. — Я здесь надолго, Шейла. Я тебе уже это говорил.
Сколько еще ему придется убеждать ее в этом?
Шейла видела отражение Слейда в темном телеэкране. Он казался больше, чем сама жизнь. Да, так оно и есть. Больше, чем сама жизнь. И это ее пугало.
— Видишь ли, — осторожно сказала она, — меня всегда учили, что, если что-то кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой, то это, скорее всего, неправда.
Да, его тоже этому учили. Но у каждого правила бывают исключения. И Шейла была его исключением.
— Чему еще тебя учили?
Шейла внутренне рассмеялась над иронией судьбы.
— Еще меня учили не поддаваться порывам.
— Рад, что ты не приняла это близко к сердцу, — усмехнулся он.
Она вывернулась из-под его руки, чтобы увидеть его глаза.
— Но я приняла, приняла.
Она считала себя пуританкой, но он знал ее лучше.
— И ты занималась со мной любовью в ту ночь, потому что не поддаешься порывам?
Шейла сделала глубокий вдох и попыталась прояснить ситуацию:
— Я занималась с тобой любовью...
Слейд откинулся и сел на пятки. На его лице появилось самое невинное выражение.
— Да?
Она раньше не задумывалась над этим, но теперь поняла и отбарабанила причины, казавшиеся верными:
— Потому что ты был самым волнующим мужчиной, какого я когда-либо встречала. — Получилось именно то, что ему надо, чтобы подкормить мужское самолюбие. — Потому что это казалось правильным для нас. И потому, что ты уезжал из страны.
Слейд подумал, что именно так объяснил бы и сам.
— Отъезд — главный критерий, по которому ты отбираешь своих любовников?
Если честность может помочь им — а если не поможет, то не ее вина, — она должна быть честной.
— У меня нет никакого критерия.
— Да, насчет любовников, а они у тебя были? — Он увидел, как в ее глазах появляется раздражение. — Просто хочу кое-что узнать о тебе, вот и все. Можешь в ответ задать мне любой вопрос в любое время.
— И ты дашь мне ответ? — недоверчиво спросила она.
— Да, — уверенно ответил он.
Что возбудило новые сомнения.
— Честный?
— Где ты научилась такой подозрительности? — усмехнулся он, качая головой.
О нет, на этот раз она не позволит ему обезоружить себя обаянием.
— Подозрительность в моих генах. У меня очень много подозрительных предков.
Не в состоянии больше сопротивляться, Слейд обхватил ладонями ее лицо. Она распустила волосы. Он помнил, как они так же распустились в ту ночь. Ему так больше нравилось.
— И все они были столь же великолепны?
Шейла попыталась освободиться, но ей это не совсем удалось. Или она не очень хотела?
— Ты меняешь тему.
— Нет, я стараюсь быть обаятельным. — Он погрузил руки в ее волосы и приподнял ей голову. — Мне говорили, что я очень обаятельный.
Его дыхание ласкало ей лицо, но он не целовал ее. Пока не целовал.
— Я догадываюсь, — прошептала она.
— Поцелуй меня, Шейла, — попросил он. — Поцелуй меня, как в ту ночь на пляже. Поцелуй меня, как будто я снова уезжаю.
Она судорожно сглотнула. Если бы она стояла, колени бы уже подогнулись.
— А ты уезжаешь?
Он медленно помотал головой из стороны в сторону.
— Не в ближайшем будущем.
— Но уедешь?
И в этот раз ей будет не все равно, далеко не все равно, с болью подумала она. А ей не хотелось любить, не хотелось мучиться.
— В командировку. — Он уже разговаривал с Энди о работе в Штатах. — На время... Тебя уже кто-то оставлял навсегда, Шейла?
Нет, это она ушла в тот единственный раз. Но у нее не было выбора.
— Нет, я никогда не подпускала никого достаточно близко.
И это было почти правдой.
Слейд поднес ее ладонь тыльной стороной к губам и медленно поцеловал каждую косточку.
34 
