41 
— Мне этого недостаточно, Антонио, — знать, что я тебе немного дорога.
— Почему, Натали? Наши отношения только-только начинаются. Я дам тебе все, что ты только захочешь.
— Все?
— Если это будет в моей власти.
— Мне ничего не нужно. Только бы ты любил меня.
После этих слов стало неожиданно тихо. Слезы потекли по лицу Натали, как ни пыталась она их сдержать. Надежда умерла. Но разве могло быть иначе? Она просила о любви и получила в ответ молчание. Все ясно.
— Что ж, думаю, я получила ответ на свой вопрос, — заявила она.
— Черт возьми, нет!
— К сожалению, да. Без любви у нас ничего не получится. Я думала, ты знаешь об этом, наблюдая, какой может быть настоящая любовь. Ведь пример твоих родителей всегда перед твоими глазами.
— А я думал, что женщина, столь успешная в бизнесе, никогда не упустит такую выгодную сделку.
— А я не считаю, что эта сделка для меня выгодна. Я хочу, чтобы ты меня любил, Антонио. Скажи, какие чувства ты ко мне испытываешь? Вожделение?
— Не только.
— Наверное, это должно было бы утешить меня, но почему-то не утешает.
— А как же быть с нашим влечением?
— Оно не означает, что мы должны пожениться. Ведь в конечном итоге ты победил, так как мы приняли ваши условия. Я уступила. Почему — теперь это уже не важно.
— Ты хочешь вернуться и пересмотреть договоренности по почти заключенной сделке? Потому что я не сказал, что люблю тебя?
— Нет, — усмехнулась Натали. — Наша компания откажется от сделки, потому что я решила... то есть мы решили, что не нуждаемся в деньгах, которые можно было бы выручить от продаж «Валерио родстер».
Впервые в жизни Антонио не совладал с собой:
— Прекрасно! Сделки не будет. Возвращайся в Париж. Только объясни своему совету директоров истинную причину сорвавшихся переговоров, а именно — свое раненое самолюбие, отвергнувшее доводы здравого смысла.
Натали молча открыла дверь и вышла. Идя к лифту, она гнала прочь мысли о том, что Антонио прав, а она цепляется за гордость, чтобы уберечь от боли свое разбитое сердце.
Антонио оглядел конференц-зал, недоумевая и досадуя на себя. Как такое могло случиться? Почему эмоции одержали над ним верх? Более того, неужели возможно, что женщина, которой он предложил руку и сердце, ему отказала?
— Что тут произошло? — поинтересовался Доминик, заглянув внутрь и увидев растерянное лицо брата.
— Ничего особенного, если не считать, что я попросил Натали выйти за меня замуж, а она...
— Что ты сделал? — переспросил Дом, плотно прикрывая за собой дверь.
— Я знаю, что ты думаешь по этому поводу, но, похоже, я не только получил отказ, но и сорвал сделку.
— Не может быть...
— Извини, но сейчас я не могу об этом думать.
— А о чем ты можешь думать? — все еще сдерживаясь, бросил Дом.
— О наших отношениях с Натали.
— Отношения с Натали для тебя важнее компании?
Антонио посмотрел брату в глаза и на этот раз сказал правду:
— Да, Доминик. Натали для меня важнее, а я позволил ей уйти.
— Это к лучшему. Она просто вскружила тебе голову. Это пройдет. Разве может сравниться то, что способна дать тебе Натали, с тем, что приносит тебе работа в «Моретти моторз»?
Антонио подумал и понял, что без Натали ему все равно, что будет с «Моретти моторз».
— Я люблю ее, Дом. Я ее люблю, — повторил он. — Я просто побоялся произнести эти слова вслух. — Он покачал головой, словно не веря. — И все равно я все испортил. А еще сделка.
Доминик неожиданно усмехнулся.
— Ну что ж, значит, так тому и быть. Мы найдем другой выход.
— Да, — решительно подхватил Антонио. — Мы найдем выход.
— Да, — помолчав, повторил за ним Доминик. — Так и будет. Но что делать с проклятием?
Антонио пожал плечами:
— Плевать я хотел на проклятие! Я люблю Натали и верну ее!
Две недели спустя Натали вернулась в Милан вместе со своей семьей и всем советом директоров «Валерио инкорпорейтед». К тому моменту, когда они сошли с трапа самолета, Натали мечтала только об одном — остаться одной.
Она устала от бессонных ночей, бессчетное количество раз прокручивая в голове тот последний разговор с Антонио. Натали не хотела присутствовать на встрече, которую инициировала компания «Моретти моторз», однако согласилась, только чтобы ее семья ничего не заподозрила. Она пыталась выяснить, почему все настаивают на ее присутствии, но никто ей ничего не говорил. Даже болтливая Женевьева хранила молчание.
41 
