очень нудно 
130 
Брэдли был почти на десять лет старше Бэнкса, но выглядел великолепно: никакой обвисшей кожи, как у Эндерби, и прекрасно сохранившаяся шевелюра. На нем были белые брюки и рубашка под серым пуловером с треугольным вырезом, и Бэнксу он чем-то напомнил игрока в крикет, еще тех времен, когда крикетисты не снимались в яркой цветной рекламе всего на свете, от мобильных телефонов до кроссовок.
— Вы хорошо уживались с инспектором Чедвиком? — спросил Бэнкс, вспоминая, что Эндерби описывал Железного Чедвика человеком трудным и необщительным.
— Да, но пришлось привыкнуть, — ответил Брэдли. — С Чедвиком непросто было общаться близко. У него были определенные… военные переживания, и он, бывало, надолго замолкал, и не смей его при этом тревожить. Он никогда не говорил о войне, но она засела где-то глубоко в нем и, несомненно, сформировала его характер — как у многих из его поколения. Но, думаю, я с ним уживался не хуже других.
— Вы помните дело Линды Лофтхаус?
— Как сейчас. Рано или поздно это должно было случиться.
— Что именно?
— То, что с ней произошло. Все они валялись в грязи, жрали ЛСД и бог знает что еще. Это же должно было когда-нибудь пробудить в них первобытные инстинкты, верно? Если содрать с человека тонкую, но необходимую пленку цивилизации и всяких условностей, послушания и порядка, то что вы увидите? Под ней — зверь, мистер Бэнкс, просто зверь. Кто-то должен был пострадать. Я еще удивляюсь, почему это случалось так редко.
— А что, по-вашему, такого было в Линде Лофтхаус, из-за чего ее убили?
— Сначала, когда я увидел ее в спальном мешке в задранном платье, я, должен признаться, решил, что это, скорее всего, убийство на почве секса. У нее просто был такой вид, понимаете?
— Какой?
— Как будто она готова пригласить тебя к себе в спальник сразу, как только увидит.
— Но она была мертва.
— Ну да, конечно. Я знаю. — Брэдли издал нервный смешок. — Я же не какой-нибудь некрофил. Я просто передаю вам свое первое впечатление о ней. А потом выяснилось, что это работа одного психа. Я же говорю, такое обязательно случится, если поощрять ненормальное поведение. У нее был незаконнорожденный ребенок, знаете.
— У Линды Лофтхаус?
— Да. Когда мы ее нашли, выяснилось, что она принимала противозачаточные таблетки, как и многие из них, только вот в пятнадцать лет она этого, очевидно, не делала. Отдала ребенка на усыновление в шестьдесят седьмом.
— Удалось выяснить, что стало с ее ребенком?
— Это нас не заботило. Мы отыскали отца, парня по имени Дональд Хьюз, механика из гаража, и он нам рассказал, какого рода жизнь вела Линда. Ему это не нравилось, но у него было алиби и не было мотива. Он к тому времени получил приличную работу и не хотел ничего общего иметь с Линдой и ее хипповским образом жизни. Собственно, потому-то они и расстались. А если бы ее не соблазнил этот растленный образ жизни, ребенок мог бы вырасти в полноценной семье, с нормальными родителями.
Значит, может оказаться важным вопрос, кто этот ребенок, подумал Бэнкс. Родился в конце шестидесятых, значит, сейчас ему под сорок, и если он узнал, что случилось с его биологической матерью… Нику Барберу было тридцать восемь, но он — жертва. Бэнкс почувствовал, что начинает путаться. Слишком много преступлений: Лофтхаус, Мёрчент, Барбер. Надо сосредоточиться. Во всяком случае, он может попытаться выяснить, есть ли связь между Барбером и Лофтхаус, и, даже если ее нет, он хотя бы не будет чувствовать себя таким болваном.
— Вы выяснили, каков был мотив убийства?
— Нет. Преступник был помешанный.
— Это был тогда такой термин для обозначения психопатов?
— Это мы их так называли, — объяснил Брэдли, — но, думаю, «психопат» или «социопат» — никогда не понимал разницу — это было бы более политкорректно.
— Он сознался в убийстве?
— С таким же успехом мог бы сознаться.
— Что вы имеете в виду?
— Он не отрицал своей вины, когда ему предъявили улику.
— Нож?
— На котором были его отпечатки пальцев и кровь Линды Лофтхаус.
— А чем этот человек… кстати, как его звали?
— Мак-Гэррити. Патрик Мак-Гэррити.
— Чем этот Мак-Гэррити привлек ваше внимание?
— Мы выяснили, что жертву знали в нескольких домах в городе, где студенты и всякие бездельники жили и торговали наркотиками. Мак-Гэррити тоже часто туда наведывался, более того, он был наркодилер, вот за что мы его и задержали, когда проводили рейд.
130 
