61 
Олег сидел за круглым кособоким столиком с металлической окантовкой и что-то уплетал за обе щеки. У него был жизнерадостный вид, и у Саши даже сердце разок екнуло, до чего ей было приятно, что именно ее поджидает здесь такой классный мужик. Олег был в светлых джинсах и черной футболке, волосы слегка встрепаны. Весь так и лучится обаянием.
– Я заказал тебе салат и жареное мясо, – сообщил он, когда Саша уселась напротив. – Не возражаешь? Слушай, у тебя такие глаза...
Саша подумала, что заговорщические, и подмигнула. Но Олег продолжил:
– Стильные. Цвета мокрого асфальта.
– А у тебя? Кажется, зеленые. Да, точно, как бутылочное стекло.
– Какое сравнение!
– Еще бы! Я же журналист.
– Почти поэт, – поддакнул Олег. – Продолжай, продолжай.
– Что? Описывать твои глаза? Ну... Они как дно у старого пруда, – приняла вызов Саша. – Илистые и опасные.
– Почему опасные?
– В иле могут прятаться ржавые консервные банки.
– Замечательно. А еще?
– Еще? – Саша пристально посмотрела на Олега. – Еще они в крапинку. Как шкура старого крокодила. Доволен?
– Да. Особенно если учесть, что это контактные линзы. – Он хихикнул, как проказливый школьник.
Саша тут же подумала, что будет жаль, если он и в самом деле окажется аферистом. «Интересно, если я узнаю про него что-нибудь криминальное, хватит ли у меня духу сдать его властям?»
– Я тут заполучила один местный адресочек, – вслух сказала она. – Некая Прасковья. По слухам, с ней беседовала девка с косой, которую недавно убили. Ничего себе информация?
– Леонтьева, – догадался Олег. – Интересно, дошли ли эти слухи до местной милиции?
– Может – да, может – нет. Надо проверить.
– Пойдем прямо сейчас?
– Думаю, не стоит ждать. Бабке девяносто два года. Каждый день уменьшает наши шансы.
Через двадцать минут они уже сидели за столом перед электрическим самоваром. Прасковья улыбалась им полупустым ртом и радостно кивала перед тем, как ответить на какой бы то ни было вопрос.
– Эта бабка выглядит бодрее, чем курсант на параде, – шепнул Олег, обжигая Сашино ухо своим дыханием.
– Не отвлекайся, – Саша подтолкнула его локтем, как обычно делают приятели. И тут же подумала, что в ответ он вполне мог бы ущипнуть ее или дернуть за волосы. Ей такая перспектива не понравилась.
«Опять я веду себя не так, как надо, – тоскливо подумала она. – Когда мужик мне не нравится, я его почем зря оскорбляю. А когда нравится – начинаю вести себя, как товарищ по пионерскому отряду».
Олег, правда, не собирался ее щипать. Он переключил все свое обаяние на старушку, которая то и дело подливала себе в чай «Бальзам Биттнера», отчего глаза ее сделались подозрительно блестящими.
– Деваха эта, Настюха, ходила по деревне, – рассказывала повеселевшая Прасковья, – и всех расспрашивала про пятницу.
– Про какую пятницу? – уточнил Олег.
– Про ту, кады дачницу убили. Там, в ихнем поселке.
– И вы ей сообщили что-то сногсшибательное, – утвердительным тоном заявила Саша. Она очень боялась, что бабка по какой-нибудь непонятной причине начнет отпираться.
– Сестру ж ее убили, – пояснила Прасковья. – А я что? Я только одно ей и сказала. Что кады ехала с рынка, видала в автобусе самого. Хозяина.
– Погодите-погодите. Какого хозяина? – не поняла Саша.
– Председателя колхоза, что ли? – спросил Олег.
Бабка разразилась смехом, откинулась назад, потом промокнула глаза кончиком своего платка.
– Да нет, хозяина дома ентого. Сережа его звать. Видный такой мужчина, все время в галстуке ходит. Даже когда сюды ездит, галстук не снимает. Интеллигентный.
– Хозяин коттеджа – это Яновский, – обернулась Саша к Олегу. – Сергей Яновский. Мы же только что о нем говорили.
– Точно, Яновский, – обрадовалась старушка. – Я его Сережей зову. Случайно-ть с им познакомились. На рынке. Помнится, года еще три назад...
– Это утром было? – перебил ее Олег, предполагая, что на рынок старухи ездят ни свет ни заря. – В каком он автобусе приехал?
– Чавой-то утром? Я надумала петрушечку продавать аккурат к пяти, к электричке. Многие уж едут в это время из города, по дороге заходят на базар, а тута я с петрушкой.
– Так во сколько этот автобус шел? – уточнила Саша. – Где вы Яновского встретили?
– В шесть часов вечера. Тютелька в тютельку он подъезжает, жаловаться нечего.
– И вы Насте Леонтьевой рассказали, что видели Яновского в этом самом автобусе?
61 
