Глава семнадцатая

Если поторопиться, то можно успеть в Банк Вероны до обеденного перерыва, при условии, что этот офис на втором этаже, явно не принимающий клиентов, работает по общепринятому расписанию. Брунетти прибыл на место в 12.20 и, обнаружив парадное запертым, нажал на звонок рядом со скромной медной табличкой, на которой можно было прочитать название банка. Дверь открылась, и он снова очутился в сумрачном подъезде, где впервые побывал в субботу, в компании старушки с верхнего этажа.

Когда он поднялся по лестнице, снова пришлось звонить, потому что дверь в контору тоже была на замке. Немного погодя изнутри послышались шаги, затем ему отворил высокий светловолосый человек – не тот, которого он видел в субботу.

Брунетти вытащил из кармана и протянул ему свое удостоверение.

– Buon giorno. Я комиссар Гвидо Брунетти из квестуры. Мне хотелось бы поговорить с синьором Раванелло.

– Секундочку.

Не успел Брунетти и глазом моргнуть, как дверь захлопнулась. Прошло не менее минуты, прежде чем ее снова открыли. Теперь явился другой клерк – не высокий и не блондин, но опять не тот, субботний незнакомец.

– Что вам угодно? – спросил он Брунетти, будто первый тому только померещился.

– Я хочу видеть синьора Раванелло.

– Как вас представить?

– Я только что объяснил вашему коллеге. Комиссар Гвидо Брунетти.

– Ах да! Секундочку.

На этот раз Брунетти напружинил мускулы и занес ногу, готовый ворваться в офис, едва клерк попытается захлопнуть дверь, – точно какой-нибудь героический янки в американском боевике. Он нередко видал этот трюк по телевизору, но сам никогда его не применял. Однако и сейчас шанса не представилось. Клерк распахнул дверь и произнес:

– Проходите, пожалуйста, синьор комиссар. Синьор Раванелло у себя в кабинете. Он будет рад видеть вас.

Похоже, что клерк и сам не верил в то, что говорил, но Брунетти позволил ему остаться при собственном мнении.

Офис находился прямо под квартирой старушки. В гостиной было четыре окна, с видом на площадь. Трое мужчин в темных костюмах сидели за компьютерами, и ни один из них не поднял головы, чтобы взглянуть на Брунетти, когда тот проходил мимо. Провожатый остановился перед дверью, за которой в верхней квартире была бы кухня. Он постучал и, не дожидаясь ответа, вошел. Брунетти пошел следом.

Кабинет был размером со старушкину кухню, только вместо мойки стояли четыре картотечных шкафа. Посередине, вместо кухонного стола с мраморной столешницей, помещался массивный дубовый стол, за которым сидел брюнет, не худой и не толстый, в темном пиджаке и белой рубашке. Не надо было просить его повернуть голову и показать затылок, чтобы узнать в нем того человека, которого Брунетти видел в субботу на vaporetto.

Тогда он был далеко и в темных очках, но это был он. У него был маленький рот и удлиненный породистый нос. Это, в сочетании с узкими глазами и густыми черными бровями, притягивало к себе взгляд, и только потом смотрящий обращал внимание на его волосы – очень кудрявые, в мелкий завиток.

– Синьор Раванелло, – начал Брунетти, – я комиссар Гвидо Брунетти.

Раванелло встал и протянул руку:

– Да-да, я знаю, вы пришли поговорить об этом ужасном происшествии с Маскари. – Обернувшись к служащему, он сказал: – Спасибо, Альдо. Можете идти.

Альдо вышел и закрыл за собой дверь.

– Садитесь, прошу вас.

Раванелло вышел из-за стола, развернул стул так, чтобы Брунетти мог сесть прямо напротив него, и когда тот уселся, вернулся на свое место.

– Это ужасно, ужасно. Я разговаривал с директорами Банка в Вероне. Никто не знает, что теперь и делать.

– Неужели некому заменить Маскари? Он был директор здесь, не правда ли?

– Да. Но проблема совсем иного рода. Это-то мы уладили.

Хотя оба понимали, что это всего лишь прелюдия к разговору о настоящих трудностях, возникших в банке после смерти Маскари, Брунетти поинтересовался:

– А кто теперь вместо него?

Раванелло удивился:

– Конечно я. Я ведь работал его заместителем. Но, как я уже сказал, нас беспокоит совсем другое.

Насколько Брунетти мог судить по опыту – а у него был обширный опыт, – кроме денег, их прихода и расхода, банкиров ничего не беспокоит. Тем не менее он вежливо улыбнулся и спросил:

– И что же это такое, синьор Раванелло?

– Скандал. Ужасный скандал. Вы знаете, как мы, служащие банков, должны быть осторожны, как должны блюсти себя.

  48