7 
– Нет, синьор. Там были Буффо и Рубелли.
– Мне сказали, что он занимался проституцией. Его удалось опознать?
– Я не знаю, синьор. Но звучит логично, не правда ли?
– Почему?
– Видите ли, это произошло в районе, где дешевые проститутки обычно ловят клиентов. Они стоят по обочинам возле заводов. Их там всегда не меньше дюжины. На тот случай, если работяге после смены захочется сделать это по-быстрому.
– И мужчины?
– Простите, синьор? А кому еще нужны шлюхи?
– Я имел в виду: проститутки-мужчины. Разве они стоят у дороги, где любой может увидеть их клиентов? Подобные пристрастия, кажется, принято скрывать от друзей и знакомых.
Водитель на минуту задумался.
– Где они обычно работают?
– Кто? – Парень решил на всякий случай уточнить, чтобы снова не попасть впросак.
– Голубые.
– А, на виа Капуччина. Иногда на вокзале, но летом их оттуда гоняют, потому что слишком много туристов.
– А этот работал там же, наверное?
– Кто его знает, синьор.
Седан резко повернул влево, на узкую грунтовую дорогу, потом направо, где дорога расширялась и по обеим сторонам ее стояли низкие каменные домишки. Брунетти взглянул на часы: почти пять.
Дома по обочинам попадались все реже, между ними росла чахлая травка, иногда кустарник. Мелькнуло несколько разбитых и покореженных машин с выдранными внутренностями. Каждый из домов, по-видимому, некогда был огорожен. Теперь лишь жалкие куски тех изгородей кое-где висели, уцепившись за покосившиеся столбы, как пьяницы.
Вот они увидали группку женщин на обочине. Двое прятались в тени пляжного зонтика, воткнутого в грязь у их ног.
– Они знают, что здесь сегодня случилось? – спросил Брунетти.
– Наверняка знают, синьор. Такие новости быстро становятся известны всем.
– И они до сих пор тут? – искренне удивился Брунетти.
– Им надо зарабатывать на жизнь, правда? И потом, убили-то мужчину, и это их не касается. Я думаю, они так рассуждают. – Водитель притормозил и остановился на обочине. – Приехали, синьор.
Брунетти открыл дверь и вышел. Тут же ватным одеялом навалилась духота. Перед ним была низкая приземистая постройка: с одной стороны четыре крутых бетонных пандуса вели к металлическим воротам. На одном из них стоял сине-белый полицейский седан. Хотя снаружи не было ни вывески, ни другого знака, который бы давал понять, что это за постройка, но стоило учуять запах, сразу все становилось ясно.
– Мне кажется, его нашли подальше, на задворках, синьор, – сказал водитель.
Обогнув здание справа, Брунетти увидал поле, еще одну дырявую ограду, чудом выжившую акацию, и под ней – полицейского, который сидел на деревянном стуле и спал, уронив голову на грудь.
Не успел Брунетти раскрыть рта, как водитель выкрикнул:
– Скарпа! Комиссар прибыл!
Голова полицейского дернулась, он в ту же секунду проснулся, вскочил на ноги и, увидав Брунетти, выпалил:
– Капрал Скарпа, синьор!
Форменная куртка стража висела на спинке стула, насквозь сырая рубашка прилипла к телу, из белой став бледно-розовой.
– Как долго вы здесь находитесь, Скарпа? – спросил Брунетти, подойдя к полицейскому.
– С того времени, как уехали эксперты, синьор.
– Когда это было?
– Примерно в три часа.
– Для чего вы остались?
– Сержант приказал мне оставаться здесь, чтобы помочь дознавателям расспросить рабочих, когда они приедут.
– А почему вы сидите на жаре?
– Я не мог оставаться внутри, синьор, из-за запаха, – честно признался полицейский. – Я вышел, и меня вырвало. Я больше не мог войти обратно. Первый час я был на ногах, но потом подумал, что все равно, раз здесь есть такой маленький кусочек тени и нельзя ходить туда-сюда, то уж лучше я сяду, чем буду столбом торчать.
Пока он говорил, Брунетти и водитель инстинктивно подвинулись в тень акации.
– Так дознаватели приехали или нет? – спросил Брунетти.
– Да, синьор. Около часа назад.
– Почему же вы до сих пор здесь?
Полицейский тупо таращился на него.
– Я просил у сержанта позволения вернуться в город, но он хотел, чтобы я остался и помог. Я сказал, что не могу, если только рабочие сами не выйдут сюда. Он не разрешил, а внутри такая вонь, что с ног валит.
Как бы в подтверждение его слов, легкий ветерок игриво окатил их этим самым ароматом скотобойни.
– Ну а здесь-то вы что делаете? Почему вы не пошли в машину?
– Он сказал, чтобы я ждал здесь. Я просил разрешить посидеть в машине, там кондиционер, но он не позволил. Он сказал, чтобы я сидел здесь, если не хочу помогать. – И, опережая следующий вопрос Брунетти, добавил: – А автобус за рабочими придет сюда только в семь пятнадцать, после смены.
7 
